— Не знаю, — безучастно откликнулась Клэрити. — Не все ли равно?
Жозефина нахмурилась. Сдвинула тонкие брови, обронила, глядя ей прямо в глаза:
— Если плохо сыграем, лорд Дайр будет недоволен.
О том, что будет в этом случае, она решила промолчать, оставив Клэрити терзаться догадками.
Клэрити вздохнула. Что ж, если она притворится заинтересованной, то сможет сблизиться с женами Дайра и понять, как отсюда сбежать: для начала выяснить, можно ли открыть входную дверь, которую Дайр с демонстративным видом запер, стоило ей переступить порог?
— Через сколько постановка? — поинтересовалась она.
Жозефина кивком указала на прежде не замеченные Клэрити круглые настенные часы почти под самым потолком у сцены. Девять из них стояли. Одни шли и показывали половину четвертого… чего бы то ни было.
— Когда часы сделают полный круг, то есть отсчитают двенадцать часов, они останавливаются, — охотно объяснила Жозефина. — И соседние с ними начинают идти. Когда все десять часов остановятся, наше время истечет, и представление начнется.
— Десять дней на одно представление? — удивилась Клэрити. — Жестоко. Это ведь и костюмы сшить, и роли отрепетировать…
— Дней? — не поняла Жозефина.
Ну конечно. Откуда ей знать, что такое день?
Клэрити поспешно сменила тему.
— Значит, до следующего шоу осталось… — «Полтора дня» — …восемнадцать с половиной часов.
Блондинка кивнула.
— В этот раз дадим тебе роль поскромнее. Что-нибудь умеешь? Петь там…
— Я — танцовщица. — Прежде Клэрити произносила это с гордостью. Вот только здесь, в Преисподней, ее талант хотели использовать все кому ни лень. Чем ей в таком случае гордиться?
— О, отлично! — воодушевилась Жозефина. — Тогда реплик дадим поменьше, танцев — побольше. Если ты хорошо танцуешь — а ты наверняка хорошо танцуешь, раз лорд Дайр решил сделать тебя своей женой, — станешь изюминкой нашего шоу.
«Ты будешь бриллиантом в моей коллекции, Клэрити».
Она оглядела «жен» в этом невероятно странном и противоестественном гареме. Если бы талант Ди впечатлил Дайра… Она могла бы сейчас быть здесь, с ней. Они вместе могли планировать побег… или именно это Дайра и отпугнуло? Нет, дело, скорее всего, именно в его вкусе — ведь он никак не мог знать, что кто-то из его «жен» вздумает сбежать из его дома, прямиком в объятия смертоносной Тьмы.
— Жозефина, мне нужно с тобой поговорить. — Блондинка показалась Клэрити девушкой не робкого десятка, и, судя по тому, как она, отвлекаясь от беседы, раздавала указания остальным, была своего рода лидером. То, что нужно.
— Позже, — отрезала Жозефина, даже не соизволив уточнить, о чем идет речь. — Сначала представление. Лорд Дайр…
— Да, я знаю, злить его не стоит, — буркнула Клэрити.
Белокурая смерила ее долгим взглядом, кивнула.
— Хорошо, — сдалась Клэрити. — Что мне нужно говорить… или делать?
— Сначала иди к Эмбер на обмер. Нужно срочно сшить тебе платье. Мы не знали, что ты к нам присоединишься. Не подготовились.
Прежде, чем направиться к швее, Клэрити все же не удержалась от вопроса:
— Как долго ты здесь… в доме лорда?
Жозефина вновь нахмурила брови.
— Не знаю, никогда не считала. Да и зачем? Долго, наверное. Я его первая жена.
— И тебя не смущает то, что ты не последняя?
Блондинка выглядела озадаченной.
— А почему меня должно это смущать?
Клэрити покачала головой. Впрочем, приходилось признать — законы общественности и морали в Преисподней разительно отличались от земных. Но чего еще ждать от ада?
Жозефина не обманула: роль Клэрити дали одну из самых легкий. В общем-то, вся роль — пара реплик, один очень короткий монолог без особой экспрессии и два танца. От нее не ждали и не требовали виртуозной игры и правдоподобности. Но танцевать как в последний раз она была обязана. Не по чужому приказу, а потому… что иначе не могла. Музыка сама брала ее за руку и вела — вперед и ввысь.
Но чтобы заслужить расположение жен Дайра, у Клэрити оставалось не так много времени. Судя по долетевшим до нее обрывкам разговора, всех остальных жен в случае недовольства Дайра ждало заточение в комнатах… лишенных обсидианов. И лишь недолгая передышка — на репетицию следующего шоу. Несколько суток без света, в темноте, которая здесь, в аду, имела ту же окраску, что и земная, но была гораздо страшней. Конечно, без открытых окон Тьме в дом не пробраться, ее «поцелую» не коснуться чужих губ. Не смертельно, но… неприятно и жутковато. И не хотелось бы, чтобы жены Дайра решили, что в провале виновата Клэрити.
Поэтому она старательно заучивала роль, репетировала перед огромной зеркальной стеной, подспудно готовая услышать взывающий к ней голос мойры. Покорно терпела тычки иголкой от Эмбер: швеей она была безусловно талантливой, но очень уж дерганой и торопливой. Или сказывалось то, что до представления оставалось все меньше времени? Часы над их головами тикали, отсчитывая минуты…
Они не спали — совсем. Неудивительно — мертвым хватало пары часов, чтобы вдоволь выспаться, и в случае чего от такой роскоши, как сон, они могли с легкостью отказаться. Клэрити нельзя было выделяться из толпы, но выходило неважно — после полутора суток без сна она едва держалась на ногах. Увидевшая это Жозефина сжалилась над ней и разрешила немного вздремнуть за кулисами, пока на сцене вовсю репетировали придуманную совместными усилиями постановку.
Проснувшись, Клэрити не почувствовала себя ни отдохнувшей, ни набравшейся сил. Долго плескала холодную воду в лицо, чтобы хоть немного взбодриться. Попыталась незаметно выскочить из зала — мини-театра — и взглянуть на входную дверь. Ничего не вышло — роскошная двухстворчатая дверь зала была заперта. Клэрити вздохнула, подергала ручку еще несколько раз, не желая так просто сдаваться. В конце концов, ей ничего не оставалось делать, как вернуться на сцену.
Поднимаясь, подумала с усмешкой: в Преисподней ей приходилось выступать в разы чаще, чем в пору активного увлечения танцами на Земле.
До часа «х» оставалось несколько минут. Жозефина подошла к Клэрити и доверительно сообщила:
— Помни: если лорду Дайру понравится твое выступление, все часы до следующего представления ты проведешь в его покоях. Они занимают весь третий этаж и там, поверь мне, просто великолепно!
— Глаза Жозефины сверкали, даже румянец появился на щеках.
Так мало ей было нужно для счастья — выиграть в соревновании (хотя «жены» и действовали заодно), которое Клэрити мысленно окрестила «долбанутым шоу по отбору невест» — одни из тех, что взахлеб смотрела Челси. Но могла ли Клэрити винить Жозефину — девушку, которая в последнее время — месяцы? годы? — была отрезана от всего остального мира и не видела ничего, кроме обители лорда Дайра? Человека, которого считала своим мужем, хоть и была не единственной его женой?
