Спектакль — вернее было назвать его мюзиклом, потому что музы Дайра и пели, и танцевали, прошел на ура. Клэрити так вжилась в роль Гретель, что начала получать от представления настоящее удовольствие. Даже пожалела, что ей никогда не выпадала возможность побыть актрисой. Дайр — как и предполагала Клэрити, их единственный зритель — наблюдал за ними с балкона, возвышаясь над рядами пустующих кресел. Всегда пустующих кресел.
Аплодисменты, раздавшиеся в тишине зала, когда жены Дайра замерли в ожидании вердикта, вызвали улыбку на бледных от напряжения лицах. Стоящая справа от Клэрити Жозефина рассмеялась с облегчением.
Лорд Дайр покинул балкон и неторопливо направился к ним. Девушки снова застыли, подобные прекрасным изваяниям в роскошных нарядах.
«Только не меня, — исступленно повторяла про себя Клэрити. — Пожалуйста, только не меня».
Взгляд лорда остановился на ее лице.
— Ты была прекрасна, Аквамарин… Клэрити.
Сердце пропустило удар. Лицо Жозефины разочарованно вытянулась. Приходилось признать — сыграла она и впрямь великолепно, и победы была достойна как никто другой. Такой странной, но желанной для нее победы…
— Но… я не успел понять, на что ты способна. Надеюсь, в следующем представлении ты наверстаешь упущенное и покажешь все грани своего таланта. Сегодня же моей фавориткой стала великолепная Жозефина.
Блондинка просияла как только что заряженный обсидиан. Клэрити едва удержалась от невольного смешка. Фаворитка, значит? Представление? «Бонусы» в виде личных покоев для особенно отличившейся куклы — ох, простите, жены? Складывалось устойчивое впечатление, что Дайр просто-напросто завидовал власти леди Вуарей и усиленно ей подражал. Но завидовать ребенку… это… ненормально.
Впрочем, не более ненормально, чем все увиденное Клэрити в аду.
Лорд Дайр сообщил, что доволен постановкой. Это означало, что девушки могут расходиться по своим комнатам, не боясь, что следующие десять дней им приведется провести в темноте. Отдохнуть и… готовиться к новому выступлению перед зрителем, которому не так-то просто угодить. Жозефина ушла с Дайром.
Глядя ей вслед, Клэрити не смогла сдержать вздох облегчения.
Осколок двадцать восьмой
Казавшийся поначалу таким безупречным, план Кпэрити с треском провалился. Стоило ей только заговорить о Дайре, намекнуть на то, что за пределами его обители, за границей Тьмы, кипит жизнь, и девушки тут же замыкались в себе. Отделывались общими фразами
— или того хуже, неодобрительным молчанием — и поспешно переводили тему.
Благодаря успешному шоу, устроенному для Дайра, его жены могли свободно перемещаться по особняку. Осложняли ситуацию две вещи: входная дверь была надежно заперта и засов на ней можно было открыть только ключом, и никак иначе, и лорд постоянно находился где-то рядом, из-за чего Кпэрити приходилось тщательно взвешивать каждое слово и оглядываться по сторонам. Нельзя, чтобы Дайр догадался о ее планах.
Уезжая на бал леди Вуарей, он запирал особняк и забирал ключи с собой. Обследовав дом в его отсутствие, Клэрити не обнаружила ни оружия, ни даже мало-мальски приличного ножа для самозащиты. Кухня, в которой единственная служанка Дайра готовила его женам деликатесы (случалось это редко, но к постоянно терзающему чувству голода Клэрити успела уже привыкнуть) также оказалась заперта.
Огорчало, что жены никак не желали идти ей навстречу — страх ли был тому причиной или же что-то другое. Быть может, им и вовсе не хотелось ничего менять. Быть может, они считали подобную жизнь — в заточении, в постоянной конкуренции и бесконечных репетициях, в борьбе за право получить отгоняющие тьму обсидианы — вполне нормальной и обыденной. И Клэрити, привыкшая к совсем другой жизни, при всем желании не могла бы им объяснить, что это все неправильно, аморально…
На второй день после постановки, бродя по дому, Клэрити увидела неприметную дверь под лестницей, не замеченную ею раньше. Подергала за ручку — заперто. Осмотрела пол в поисках тайника, стоящую на столике вазу — пусто. Ключа не было, и это почему-то насторожило. Какие еще секреты прятал лорд Дайр от чужих глаз?
Сделав в памяти зарубку, Клэрити поднялась на третий этаж, надеясь застать в коридоре Жозефину. Из всех жен Дайра с ней удалось сблизиться больше всего. Увы, белокурая красавица — актриса предпочла сидеть безвылазно в своих шикарных — по словам остальных — покоях. А тяжелые мужские шаги, изредка раздающиеся оттуда, вынуждали держаться оттуда подальше. Помаявшись, Клэрити еще раз обошла весь дом в поисках ключа, но, разумеется, ничего не обнаружила.
На одной из репетиций она сумела все-таки улучить момент и поговорить с Жозефиной.
— Ты знаешь, что находится в комнате под лестницей?
— Лорд Дайр не любит, когда делают что-то без его разрешения. А заглядывать в чулан он категорически запретил. Там… его личные вещи.
— Разве его личные вещи находятся не в его личных покоях? — усмехнулась Клэрити. Стало очевидно: Дайр что-то скрывал. А значит, нужно было попасть в чулан во что бы то ни стало. Возможно, то, что там находится, поможет вырваться из этой ловушки.
Жозефина неопределенно повела плечами, всем своим видом давая понять, что вопрос Клэрити об их общем муже неуместен.
— И часто он заглядывает туда? — полюбопытствовала Клэрити.
— Никогда не видела, чтобы он выходил оттуда, — призналась Жозефина.
— Разве тебе не интересно, что находится там?
— Нет, — отрезала актриса, но написанное на лице сомнение выдало ее с головой.
— Ты… никогда не хотела сбежать отсюда? — выпалила Клэрити. Знала, что рискует, задавая столь провокационный вопрос нынешней фаворитке лорда… но не спросить не могла.
Голубые глаза изумленно распахнулись.
— Сбежать? Зачем мне сбегать отсюда? Из своего дома? От любимого мужа?
— Но… — Клэрити не сразу нашлась с ответом. — И ты можешь смириться с мыслью, что больше никогда не увидишь остальной мир?
Жозефина смерила ее холодным взглядом.
— Я жила в нищете, денег, которые я получала, выступая в местном театре, едва хватало на обсидианы. Такой роскоши, как еда, как совершенная иллюзия для роскошного интерьера — ничего этого у меня не было. Был только дом из голых камней, куда я возвращалась каждую ночь, едва живая от усталости, и постоянный страх, что однажды обсидианы кончатся в самый неподходящий момент. Я жила в такой глубинке, в которой освещались только центральные улицы, а остальные тонули во тьме. Каждому, кто жил рядом со мной, приходилось рассчитывать только на самого себя. И если бы все мои обсидианы однажды погасли… я навеки замуровала бы себя в своем доме.
Клэрити невольно поежилась. Картина, возникшая перед глазами, ужасала. И помогала понять, отчего Жозефина так держится за место в особняке лорда Дайра. Кто-то жить не может без новых впечатлений и эмоций, находясь в вечном поиске себя и изучении окружающего мира, а кому-то, как Жозефине, нужно лишь одно: стабильность. Уверенность в завтрашнем дне.
