– А ты чего не ловишь? – шутливо проворчал он, снимая с крючка первый улов. – Бедняга Боз уже извелся весь!
Глава 3
Чаепитие по-соседски
Домой компания вернулась разморенной и голодной. Открыв калитку, Николай Андреевич зашел во двор и, поставив у выхода удочки, зашагал к дому. Леша плелся позади, высказывая коту комплименты.
– Макароны в шкафу, кастрюля в печке, вода в кране, соль на столе, – объяснял Николай Андреевич, открывая дверь. – Справишься? – улыбнулся он, пропуская Лешу в дом, из которого пахнуло манящим теплом.
– Ага, – обрадовался Леша. – А вы?
– Покурю, – коротко ответил Николай Андреевич и закрыл за Лешей дверь.
Во дворе соседа послышались шаги и шорохи. Кто-то щелкнул замком и, войдя в дом, зажег свет. Николай Андреевич резко открыл дверь в дом и проговорил шепотом:
– Пришел. Пошли.
Леша, успевший раздеться и найти макароны, несколько секунд постоял в раздумье. Кинув макароны на стол и сняв куртку с вешалки, он выскочил на крыльцо.
– Когда он успел? – прошептал Леша, накидывая куртку и шагая вслед за Николаем Андреевичем.
– Только что.
Происходящее казалось Леше каким-то таинственным и страшным (не без основания: взять хотя бы то, что они говорили шепотом, в темноте). Подойдя к сетчатому забору соседа, Николай Андреевич постучал в калитку и крикнул:
– Сосе-е-ед!
Дверь в дом со скрипом отворилась. На высоком крыльце показалась темная фигура высокого человека. Леша спрятался за спину Николая Андреевича.
– Ау? – ответил человек, нагибаясь, чтобы разглядеть непрошеных гостей. – Минутку, – добавил он, спускаясь по лестнице, и зашаркал тапочками по дорожке, ведущей к калитке.
Открыв замок, хозяин жестом пригласил гостей в дом, тихо и ласково что-то проговорив. Оказавшись в освещенной прихожей, Леша бросил любопытный и в то же время испуганный взгляд на хозяина дома и… О, ужас! Перед ним в коричневом пушистом халате и домашних тапках на босу ногу стоял Пантелей.
– Аха-ха! – от души рассмеялся он, узнав Лешу. – Сенс, ты не перестаешь меня удивлять! Зачем ты привел ко мне этого мальчика?
– Ах, вы! – не дав ответить Николаю Андреевичу, гневно скрипнул Леша, вставив руки в боки. – Вы надо мной шутили все? А я-то принял все за чистую монету! Так вы знакомы!
– Тише, тише, мальчик, – успокаивал его Пантелей, помогая Николаю Андреевичу снять пальто, – никто над тобой не шутил. Твой начальник и впрямь решил за мной немного последить. Не обижайся!.. Сенс, я не могу смотреть на такого грустного ребенка. Пойдем напоим его чаем!
– Меня Леша зовут, – сию секунду, разобидевшись, но не показывая этого, представился Леша.
– Пантелей, меня штрафанули, – задал тему разговора Николай Андреевич, когда все трое поплелись на кухню.
– Опять?! – возмутился Пантелей. – Когда же они уже от тебя отстанут? И что на этот раз они придумали?
– Я не знаю. Собственно, поэтому я и пришел к тебе.
– Ясно, ясно, – бормотал старик.
Пока гости устраивались, Пантелей поставил на печку чайник и заставил стол всякими вкусностями: печеньем, слойками, булочками, конфетами, вареньем и пирожными. Разливая по чашкам чай, он предупредил:
– Сначала еда, потом разговоры.
Лешу это предупреждение несказанно обрадовало. Он был настолько голоден, что удовлетворился бы и макаронами (которые он не очень-то любил), так что лакомства привели его в восторг, а возможность расправиться с ними в молчании его просто сразила.
Когда дело дошло до разговора, собравшиеся решили, что ничего лучше не поспособствует усвоению ужина, чем ночная прогулка вдоль берега. Укутавшись в теплые пуховики, припасенные Пантелеем специально для таких случаев, гости и хозяин отправились к берегу.
– Ситуация очень похожа на предыдущую, – начал Николай Андреевич. – Исчезла «Чайка» и все работники, за исключением тех, кто работал в фарфоро-фаянсовой части. Номера телефонов сотрудников принадлежат не им. Но есть один нюанс, – Николай Андреевич кивнул на Лешу, уткнувшего нос в воротник пуховика. – В прошлый раз, как ты помнишь, я был один.
– Угу, – согласился Пантелей.
– Эпопея началась сегодня днем, – продолжал Николай Андреевич. – Я пораньше ушел с работы и поехал домой. Во дворе встретил соседок. Они сидели за столом и пили вино. Меня позвали и попросили выпить «за здоровье милых дам», всучив бокал, в котором жидкость внешне сильно отличалась от той, которую пили они сами. Хотя бутылка на столе была одна и они пили из той же, из которой налили мне. Ну, я…
– Что ты выпил, это и так ясно, – одернул его Пантелей. – Расскажи подробно о напитке.
Зеленый, газированный, на поверхности плавали какие-то коричневато-серые кубики. Кислый, горький. После того как я выпил, перед глазами все поплыло. Но через секунду мне полегчало…
– Как подло! – вставил Пантелей. – Штрафовать руками милых дам! Ну-ну.
– Естественно, я уже все понял, поехал в «Чайку», проверил – точно: никого нет. Убедившись в правильности своего предположения, я отправился в супермаркет, чтобы купить что-нибудь вкусненькое, прежде чем поехать к тебе. Вот и все.
– Значит, через напиток…
– Напиток? – усмехнулся Николай Андреевич. – Самое что ни на есть зелье колдовское!.. Признаться, я даже обрадовался, что со мной поступили так, а не иначе. Ведь я знал, что смогу обратиться за помощью только к тебе. А из всех моих знакомых нет никого более сведущего в колдовских делах. Поэтому, будь у меня даже выбор, он бы пал на тебя.
– Так-то оно так. Да только ничего колдовского в том напитке не было. Я знаю об этом напитке немало. Сомнений быть не может, это так называемая лорда – лекарство от дурных помыслов. Я читал о нем в одной очень старой врачебной книге. Основной его ингредиент – отвар на фекалиях коз особой породы, которых подкармливают одноименным с получаемым напитком растением – лордой.
Первоначально оно применялось для безболезненного устранения людей, недовольных властью (одиночек, конечно, для устранения групп людей применялись совсем иные меры)… Сведения о действии лорды на физиологическом уровне очень скудны, потому что не могут объяснить всего, что происходит на душевном уровне.
Установлено, что активные вещества лорды повреждают селезенку и передний желудочек мозга, из-за чего возникает меланхолия и нарушается работа воображения, чем, однако, душевные расстройства не исчерпываются. У человека, принявшего лорду, возникает не просто помешательство, а помешательство вполне определенное. Возбуждая до страсти чувство гордости, лорда заставляет человека принимать за реальность нечто весьма от нее отличное. А именно: он живет в мире, где произошло то событие, которое накануне принятия лорды он желал видеть случившимся (хотя бы это было и мимолетное желание), – Пантелей сделал паузу.
