Власик. Во время разговора я называл его по фамилии.
Председательствующий. О чем был этот разговор?
Власик. Разговор шел о посылке, которую прислали главе правительства с Кавказа. Я эту посылку направил в лабораторию на анализ. Анализ требовал времени, и, естественно, посылка на некоторое время была задержана. Кто-то о получении посылки доложил ему. В результате этого он позвонил мне, стал спрашивать причины задержки передачи ему посылки, стал ругать меня за задержку и потребовал, чтобы посылка была немедленно передана ему. Я отвечал, что сейчас проверю, в каком положении дело, и доложу ему.
Председательствующий. Откуда велся этот разговор?
Власик. С моей загородной дачи.
Председательствующий. Вы сами звонили по телефону или Вас вызвали к нему?
Власик. К телефону вызвали меня.
Председательствующий. Но Вы могли, зная, с кем будет разговор, удалить Стенберга из комнаты.
Власик. Да, конечно, мог. И, кажется, даже я закрывал дверь в комнату, из которой вел разговор.
Председательствующий. Сколько раз Вы предоставляли Стенбергу место в служебном самолете, принадлежащем Управлению охраны?
Власик. Кажется, два раза.
Председательствующий. Вы имели на это право?
Власик. Да, имел.
Председательствующий. Что, это предусматривалось какой-либо инструкцией, распоряжением или приказом?
Власик. Нет. Специальных указаний на этот счет не было. Но я считал возможным разрешить Стенбергу лететь в самолете, так как он отправлялся в рейс пустым. То же самое делал и Поскребышев, предоставляя право полета в этом самолете сотрудникам ЦК.
Председательствующий. А не значит ли это, что, в частности, у Вас дружеские и приятельские отношения к Стенбергу взяли верх над служебным долгом?
Власик. Получается так.
Председательствующий. Вы выдавали пропуска для прохода на Красную площадь во время парадов своим друзьям и сожительницам?
Власик. Да, выдавал.
Председательствующий. Вы признаете, что это было злоупотреблением с Вашей стороны служебным положением?
Власик. Тогда я этому не придавал особого значения. Сейчас же я расцениваю это, как допущенное мною злоупотребление. Но прошу учесть, что давал я пропуска только лицам, которых хорошо знал.
Председательствующий. Но Вами давался пропуск на Красную площадь некоей Николаевой, которая была связана с иностранными журналистами?
Власик. Я только сейчас осознал, что совершил, давая ей пропуск, преступление, хотя тогда не придавал этому значения и считал, что ничего плохого произойти не может.
Председательствующий. Своей сожительнице Градусовой и ее мужу Шрагеру Вы давали билеты на трибуны стадиона «Динамо»?
Власик. Давал.
Председательствующий. А куда именно?
Власик. Я не помню.
Председательствующий. Напоминаю Вам, что, пользуясь данными Вами билетами, они оказались на трибуне стадиона «Динамо» в секторе, где находились ответственные работники Центрального Комитета и Совета Министров. И Вам потом звонили по этому поводу, выражая недоумение указанным фактом. Вы помните это?
Власик. Да, я помню этот факт. Но ничего плохого в результате таких моих действий случиться не могло.
Председательствующий. А Вы имели право поступать так?
Власик. Теперь я понимаю, что не имел права и не должен был так поступать.
Председательствующий. Скажите, Вы со Стенбергом и своими сожительницами бывали в ложах, предназначенных для охраны правительства, имеющихся в Большом театре и других?
Власик. Да, в Большом театре я был один или два раза. Вместе со мной там были Стенберг с женой и Градусова. Кроме того, мы были раза два или три в Театре Вахтангова, Театре оперетты и т. д.
Председательствующий. Вы объясняли им, что эти ложи предназначены для сотрудников охраны членов правительства?
Власик. Нет. Зная, кто я, они могли сами об этом догадаться.
Член суда Коваленко. Оглашаю выдержку из показаний Власика от 26 февраля 1954 года:
«Стенбергу и сожительницам не только не положено было быть в этих ложах, но и знать о них. Я же, потеряв всякое чувство бдительности, сам посещал с ними эти ложи и, больше того, совершая преступление, неоднократно давал указание пропускать в мое отсутствие Стенберга и сожительниц в ложи для секретарей ЦК».
Это правильно? Такие случаи были?
Власик. Да, были. Но должен сказать, что в таких местах, как Театр оперетты, Театр Вахтангова, цирк и т. п., члены правительства никогда не бывали.
Председательствующий. Вы демонстрировали Стенбергу и своим сожительницам снятые Вами кинофильмы о главе правительства?
Власик. Это имело место. Но я считал, что если эти фильмы снимались мною, то я имел право и показывать их. Теперь я понимаю, что этого я не должен был делать.
Председательствующий. Вы им показывали правительственную дачу на озере Рица?
Власик. Да, показывал издали. Но хочу, чтобы суд меня правильно понял. Ведь озеро Рица является местом, которое, по указанию главы правительства, было предоставлено тысячам людей, приезжавших туда на экскурсии. Мне специально было дано задание организовать порядок осмотра экскурсантами достопримечательностей этого места. В частности, было организовано катание на катерах, причем катера эти держали свой путь в непосредственной близости от расположения правительственных дач, и, конечно, все экскурсанты, во всяком случае большая их часть, знали, в каком месте находится правительственная дача.
Председательствующий. Но не все экскурсанты знали, какая именно дача принадлежит главе правительства, а Вы об этом рассказали Стенбергу и своим сожительницам.
Власик. Ее местонахождение знали все экскурсанты, что подтверждается многочисленными агентурными материалами, имевшимися в то время у меня.
Председательствующий. Какие еще секретные сведения Вы разглашали в разговорах со Стенбергом?
Власик. Никаких.
Председательствующий. Что Вы рассказывали ему о пожаре на даче Ворошилова и о погибших там материалах?
Власик. Точно я об этом не помню, но разговор об этом имел место. Когда я однажды попросил у Стенберга лампочки для елки, то как-то попутно рассказал ему, какие бывают случаи при неосторожном обращении с электроосвещением елки.
Председательствующий. Вы рассказывали ему о том, что именно погибло при этом пожаре?
