Но сейчас старейший из эльфийских чародеев об этом сильно жалел.
Имейся у него настоящие ученики, было бы кого использовать в качестве помощников при наборе отряда Хранителей. А так пришлось все делать самому, на скорую руку — развешивать объявления по тавернам и беседовать с кандидатами, проверяя готовность каждого.
Но сейчас отряд был набран, снаряжен и готов отправиться в дорогу.
— Итак, все понимают, что нам предстоит? — маг свирепо уставился на Хранителей, и те подобрались под взглядом его желтых глаз. — Вот ты, борода, ответь. Ты понимаешь, куда мы идем?
Отряд, двигающийся на помощь герою, должен по обычаю состоять из представителей разных народов, и это сильно ограничивало выбор Бурбурэля — иногда приходилось брать не лучшего, а того, кто оказался в данный момент под рукой, то есть в Смутном лесу.
— Век воли не видать, — ответил долговязый гном, известный во владениях Ушастого Папаши под прозвищем Помело.
Он получил кличку за огромную, до пояса бороду, а в людских и гоблинских землях его знали под разными, порой даже благозвучными именами. В данный момент Помело разыскивался в пяти или шести королевствах, а в эльфийских владениях прятался, пережидая смутные времена.
Зато в обращении с ломом и отмычкой ему не было равных, и любой замок, столкнувшись с Помелом, понимал, что все — его беспорочной трудовой биографии пришел конец.
— Что «век воли не видать»? — Бурбурэль нахмурился и крепче сжал посох из живого дерева.
— Понимаю, что мы идем на запад, куда-то там… с великой миссией… чтобы мир спасти и денег огрести.
До гнома дошли слухи, что Ушастый Папаша решил его выдать, и благоразумный Помело спешно завербовался в отряд, уходящий подальше от тех мест, где на взломщика объявили охоту. Прочее его интересовало мало, разве что возможность подзаработать, и поэтому мага-вербовщика он слушал вполуха, думая, как можно дожить до таких лет полным фраером.
— Денег огрести? Спали меня Оро! — загрохотал Бурбурэль. — Мы идем биться со Злом! Помогать герою! Если мы проиграем, то Нифигляндия окажется под пятой безжалостного злодея и завеса Тьмы скроет ее земли!
— Я и говорю — великая миссия. — Помело благоразумно умолчал, что под завесой тьмы воровать куда сподручнее.
Маг смерил его взглядом, после чего перевел глаза на Хранителя эльфийского происхождения: два метра ростом, косая сажень в плечах, кровь с молоком, за спиной — лук, глаза благородно голубые, смотрит преданно и открыто, сразу видно — отличник боевой и политической подготовки.
— А ты понимаешь, Аэрозэль? — больше для проформы спросил Бурбурэль.
— Да! — это единственное слово молодой эльф ухитрился отчеканить так, что оно запрыгало меж ушей мага и тому пришлось тряхнуть головой, дабы избавиться от назойливого эха.
При взгляде на третьего Хранителя Бурбурэль скривился, хотя трудно не скривиться при виде гхыля, сутулого, лысого, с единственным глазом над переносицей и длинными, до земли руками.
В Смутном лесу он промышлял старьевщиком, но при этом был полноценным представителем довольно многочисленного народа, обитающего на юго-востоке северного континента, именуемого Коремаи, и повода отказать этому существу по имени Хрыщпропульгкапиткерт маг не нашел.
И сейчас раздумывал — может быть, стоит такой повод выдумать?
А то отправишься в путь с подобным Хранителем — мало того, что встречные обсмеют, еще и в легендах ославят.
— Слушай, ты, — сказал Бурбурэль. — Хрыщ… больно уж имя длинное, так что сократим для простоты.
Он надеялся, что гхыль обидится на сокращение и гордо уйдет, но тот лишь равнодушно моргнул. И это при том, что любой эльф, имя которого произнесли не в той тональности, впадает в ярость и требует сатисфакции.
— Хрыщ, — повторил маг, понимая, что унизил не столько одноглазого, сколько весь отряд и себя самого, и втянул воздух ноздрями. — Я полагаю, спали меня Оро, ты исполнил мое пожелание?
Судя по мощному цветочному аромату, гхыль его даже переисполнил.
— Я вымылся, йок, — сообщил он. — Два раза, йок, и умастил себя благовонными маслами, чтобы вонять благостно. А еще, йок, я купил меч. Ведь Хранитель без оружия — это глупо?
— А ты умеешь им владеть? — устало осведомился Бурбурэль, разглядывая висящий на поясе Хрыща клинок — обычный, недлинный, в кожаных ножнах, какой эльф никогда и в руки не возьмет.
— Научусь, йок. Как-нибудь, — гхыль осклабился и пустил волну «аромата», доказав, что в пасть он благовонные масла не лил.
Маг махнул рукой и шагнул дальше вдоль того, что можно было лишь условно назвать строем. Настороженно хмыкнул и уставился на того, кто замыкал это убогое и неровное образование.
Тот уставился в ответ и улыбнулся во всю наглую зеленую харю.
Гоблин — представитель расы, что многие тысячелетия считалась связанной с Тьмой, всегда плодила многочисленных приспешников черных магов и, по мнению всех других обитателей Нифигляндии, отличалась крайне мерзкими привычками и отвратительными манерами.
Сами гоблины полагали иначе, но их никто не слушал.
— Чего уставился, дедуля? — ласково спросил зеленокожий после нескольких минут игры в гляделки.
— Я тебе не дедуля! — взъярился Бурбурэль.
— А кто, бабуля? — делано удивился гоблин, откликавшийся то ли на имя, то ли на кличку Торот. — Но что-то я всегда думал, что эльфийки чуток красивее, да и фигуристее, честное слово.
— Молчи, презр… — тут маг вспомнил, что общается с будущим соратником, и сбавил тон. — Просто молчи. Называй меня коротко — «шеф». Если услышу что-то иное — наложу немотное заклятие.
Торот закивал и всем видом показал, что с этого момента он паинька, каких поискать.
— Ладно, я вижу, вы все готовы к походу, — вернуться к официальному тону Бурбурэлю удалось с трудом. — Мы выступаем немедленно, поскольку время не ждет. Полки врага стоят у южной границы Смутного леса, ибо Кодрон пал, и пепел его стучит в наши сердца…
Город в устье реки Алес и вправду сдался Лику Ужаса, но насчет пепла маг немного преувеличил — все обошлось без штурма и пожаров. Но на войне как на войне — можно и соврать.
— Тащиться обычными путями мы не можем, а посему двинем через Великое Дупло, — сообщил маг, на чем короткая, но прочувствованная речь завершилась. — За мной, Хранители!
И разношерстный отряд замаршировал, просто зашагал и даже заковылял вглубь Смутного леса, туда, где на берегу реки около дворца Ушастого Папаши высился Королевский Дуб, посаженный чуть ли не в день создания Нифигляндии, а в нем темнело Великое Дупло.
Глава 9 Дикие места
Ночевали Егор и его команда на берегу небольшого озера, на диво красивого, но с огромными полчищами комаров в окрестностях. Летучие кровопийцы жужжали, отчаянно бросались в атаку, и от них не помогали никакие заклинания, а отожравшиеся на столь богатых харчах лягушки всю ночь распевали песни.
