Об этом мне твердили все: мама, Тина, Лилли, папа.
Но я никого не желала слушать.
Ну почему я их не послушала?
И почему я поцеловала Джея Пи??? ПОЧЕМУ????? ПОЧЕМУ????? ПОЧЕМУ?????
Я попытаюсь объяснить Майклу, что это ничего не значит, что мы с Джеем Пи просто друзья, что у меня ужасный, просто ужасный характер, и я заслуживаю наказания. Но только не надо наказывать меня тем, что Майкл никогда больше не будет со мной разговаривать! Чем угодно, только не этим!
И даже если Майкл скажет что-нибудь типа «Убирайся», может быть, я, по крайней мере, смогу сегодня ночью заснуть. Потому что я хотя бы попыталась. Попыталась все исправить.
Я должна это сделать!
Ларс только что сказал:
— Принцесса, думаю, мы не успеем.
Это потому что мы застряли на мосту позади трактора с прицепом, который еле ползет,
— Не говори так, Ларс, мы успеем. ДОЛЖНЫ успеть.
— Может, вам лучше ему позвонить? Пусть он знает, что мы в пути, тогда он подождет, а не пойдет прямиком на предпосадочный контроль.
— Я не могу ему звонить.
— Почему?
— Потому что он ни за что не ответит, если увидит, что звоню я. После того, что он видел перед дверью кабинета химии?
Ларс поднял брови.
— Ах да, я и забыл. Но вдруг Майкл уже прошел контроль? — предположил Ларс. Тогда вы не сможете к нему подойти, не имея билета.
— Тогда я куплю билет.
— В Японию? Право, принцесса, не думаю...
— Ларс, я не собираюсь на самом деле ЛЕТЕТЬ в Японию, — заверила я. — Я только пройду через терминал, чтобы найти Майкла.
— Вы же знаете, что я не могу отпустить вас одну.
— Я и для тебя куплю билет.
К счастью, у меня была черная королевская карточка «Американ экспресс», предназначенная только для экстренных случаев. Я еще ни разу ею не пользовалась. Но ведь папа мне и выдал ее для экстренных случаев.
А сейчас как раз экстренный случай.
— Мне кажется, вам все-таки стоит ему позвонить, — сказал Ларс. — Вдруг он возьмет трубку?
Я в упор посмотрела Ларсу в глаза.
— А ты бы взял? Если бы был на его месте?
— Э... о. пожалуй, нет, не взял бы.
— Эй! — Эфраин Клайншмидт сердито посмотрел на нас в зеркало заднего вида. Он сумел обогнать трактор с прицепом и теперь нажимал на газ. — Я не собираюсь поворачивать обратно, мы почти приехали,
— Ларс, я не буду ему звонить, — сказала я, — Арвин не стала бы звонить Арагорну.
— Кто?
— Принцесса Арвин. Она бы не стала звонить Арагорну, Ларс, в такой ситуации нужен поступок. Я не Арвин, я не спасла своих хоббитов от опасности, не обогнала гномов кольца. Я уже столько всего натворила… поцеловала другого парня, и к тому же я не внесла никакого весомого вклада в жизнь общества, не то что Майкл — он внесет, когда создаст своего хирургического робота-манипулятора, который совершит революцию в кардиохирургии и полностью ее изменит. Я просто принцесса.
— А эта Арвин разве не была принцессой? — поинтересовался Ларс.
— Была. Но ее прическа не выглядела так по-идиотски, как моя сейчас.
Ларс посмотрел на мои волосы.
— Точно.
Я даже обидеться не могла. Ведь если ты пала на самое дно, тебя уже ничто не может ранить.
— Кроме того, — добавила я, — Арвин никогда не пыталась удержать Арагорна от выполнения его миссии, а я пыталась удержать Майкла от выполнения его миссии. Арвин сыграла решающую роль в уничтожении одного кольца. А что я сделала?
— Бы построили дома для бездомных, — напомнил Ларс.
— Да, Майкл тоже.
— Вы установили в Дженовии парковочные счетчики.
— Это ерунда.
— Вы спасли Дженовийский залив от ядовитых водорослей.
— До этого никому нет дела, кроме рыбаков.
— Вы установили по всей школе контейнеры для перерабатываемых отходов.
— Ну да, и из-за этого студенческое правительство обанкротилось. Ларс, давай смотреть правде в глаза, я — не Мелинда Гейтс, которая жертвует миллионы долларов на борьбу с малярией, опаснейшей болезнью, поразившей земной шар. Каждый год больше миллиона детей умирает от этой болезни только потому, что у них нет противомоскитной сетки, которая стоит всего три доллара. Если я хочу удержать Майкла, мне определенно нужно стать чем-то особенным. Конечно, если он вообще примет меня обратно после того, что случилось.
— По-моему, вы нравитесь Майклу такая, какая есть, — сказал Ларс.
Эфраин Клайншмидт резко повернул, и Ларс схватился за ручку двери, чтобы не съехать но сиденью и не раздавить меня.
— Нравилась — в прошедшем времени, — сказала я. — Пока я сама все не испортила тем, что бросила его, И что поцеловала у него на глазах бывшего бойфренда его сестры.
— Это верно, — сказал Ларс.
За это я и люблю Ларса. Можно не волноваться, что он скажет что-нибудь только для того, чтобы доставить мне удовольствие. Он всегда говорит правду.
— Какая авиакомпания? — спросил Эфраин Клайншмидт.
— «Континентал», — сказала я. Чтобы меня не швыряло туда-сюда по заднему сиденью, пришлось схватиться за ремень безопасности. — Терминал отлетов!
боюсь за свою
Все, больше не могу писать — боюсь за свою жизнь.
10 сентября, пятница, международный аэропорт Дж.Ф.К., под навесом для лимузинов
Ну вот, все вышло совсем не так, как я рассчитывала.
Я надеялась, что войду в здание аэропорта и увижу Майкла, стоящего в очереди на контроль. Я бы его окликнула, он бы оглянулся, увидел меня, поднырнул под веревочное ограждение и подошел бы ко мне, и я ему сказала, как жалею, что была такой врединой. Он бы меня сразу простил, обнял, поцеловал, и я бы вдохнула запах его шеи. Он был бы так тронут, что решил бы остаться в Нью-Йорке.
Ну, вообще-то на последнее я не очень надеялась. Конечно, если честно, НАДЕЯЛАСЬ, но всерьез не рассчитывала, что это может произойти. Меня бы устроило, если бы он только меня простил.
Но ничему из этого не суждено было сбыться. Потому что, когда мы дошли до стойки регистрации, самолет Майкла уже взлетал.
Мы опоздали.
Я опоздала.
Майкл улетел. Теперь он на пути в другую страну, на другой континент, в другое ПОЛУШАРИЕ.
И, вероятно, я его никогда больше не увижу.
Естественно, я сделала единственную разумную вещь, которую только могла сделать в этой ситуации: я села на пол и расплакалась.
