Ну, это дело мне и так знакомо, подумал Книжник про себя, чтоб прекратить пререкания с Богом.
Он прислушался и по скрипу шагов понял: «Мужчина».
Шаги приблизились.
Решительные и уверенные — видно, человек здесь не впервые. Он знал, куда идти — направлялся прямиком к закутку хозяина. Книжника невольно потянуло нырнуть под столик.
Но он сделал усилие и отважно остался сидеть в кресле.
Мужчина подошел. Он принес назад книгу о дельфинах, которая ему не понравилась.
Так прямо и сказал:
— Мне эта книга о дельфинах не понравилась. — Он носил элегантный костюм. — Просто дрянь!
Книжник посмотрел ему в глаза.
Красивые.
— Простите, — осекся посетитель. — Я не так сказал. Мне не понравились дельфины, а не книга. Терпеть их не могу. А кое-кто… уж так их расхваливал…
Взгляд посетителя затерялся в афишах, висевших над столом у Книжника.
— Одна довольно молодая женщина… ну, моих лет… Вот так… Всего хорошего, мсье.
— Хотите получить обратно деньги? Или зачесть их вам вперед?
— Нет-нет, спасибо за любезность. Книга ни при чем, покупку я не отменяю. Если подумать, лучше книгу о дельфинах и написать-то трудно. Да превосходная, наверно, книга. Просто я не хочу держать ее у себя… чтоб не попалась на глаза… кое-кому…
Взгляд снова устремился вдаль.
Но посетитель встрепенулся и сказал:
— Ну, до свидания, всего хорошего.
— Всего хорошего, — ответил Книжник.
Он подождал, когда раздастся пудупудупуду над дверью лавки, и задумался.
Но ни одной женщины, влюбленной в дельфинов, что-то не припоминалось.
Он напряженно думал. Вообще он знал довольно много женщин.
В свое время друзья — тогда они еще у него были, — называли его лавку «ловушкой для женщин».
Хотя и сами, и хозяин — Книжник, и женщины не очень понимали почему.
Сплошные книги, сплошные полки, ни красных бархатных портьер, ни шампанского, ни подносов с печеньем.
Только книги.
Где, спрашивается, тут ловушка?
Друзей Книжник потерял в тот прискорбный день, когда вдруг понял, что служит им лишь темой разговоров.
Точнее, в тот прискорбный день он понял, что потерял их.
Это открывалось ему понемногу, в каких-то неловких словах, избитых выражениях и подозрительно однообразных советах и упреках.
А в тот прискорбный день открылось до конца.
Он все не мог взять в толк, хотя старался, как же могло такое произойти с его друзьями.
И понял наконец, что потерял их.
Ну, а друзья не оставляли тему Книжника и удивлялись, почему же отдаляется он сам.
* * *
А вот и первый посетитель.
Хорошее начало — обычно первый посетитель приходил не раньше, чем к полудню.
В городе, где жил и продавал свои книги Книжник, книжных лавок было, как говорится, пруд пруди, и его собственная была не из лучших и не лучшим образом расположена.
«Ну и денек — как понеслось с утра!» — подумал Книжник и пошел приготовить себе чашку чая.
В ту пору он жил под девизом: «Посетитель — чашка чая».
Он поднялся по винтовой лестнице в верхнюю комнату, где книги были свалены прямо так, без стеллажей, и прошел на кухню.
«Вербена!» — решил он.
Раньше, когда он был моложе — то есть еще моложе, чем теперь, ведь он еще был молод, — девиз у него был другой: «Посетитель — чашка кофе», но когда дело раскрутилось (в день по десятку посетителей, а то и больше), девиз пришлось сменить из-за сердцебиений, потных ладоней и бессонницы. Кроме того, травяные чаи, хоть, может, не особо хороши на вкус, зато разнообразны, как и посетители.
Книжник не был упрям, и если хорошая идея портилась, умел это признать.
Еще и раньше, когда он был моложе, еще моложе, чем теперь, он перепробовал множество девизов. Пока не перешел на чай.
Хотя осталось еще множество других.
Торговать дерьмом Книжник не желал.
— Да кто ты такой, чтоб решать, что дерьмо, а что нет? — нередко слышал он и иной раз в не столь корректных выражениях.
Кто он такой? Хозяин книжной лавки.
И этого довольно.
Кому не нравится, пускай идут в другую лавку — уж их-то в городе навалом — или откроют свою собственную и покупают или продают дерьмо, пожалуйста! А он не хочет, не обязан.
Он не желает торговать дерьмом.
Возможно, именно поэтому у него было меньше посетителей, чем у других, возможно также, что и не поэтому.
«Объяснять одни вещи другими слишком просто», — говаривал Книжник.
А как убедиться, что не торгуешь дерьмом? Книжник нашел одно-единственное средство: читать все поступающие книги, прежде чем ставить их на полку.
И он читал, читал все время, не переставая.
А если и переставал, то все же продолжал читать — инерция!
Читать и перечитывать.
Когда он только обзавелся лавкой, став самым молодым книгопродавцом в своем городе, все его книги помещались на одном стеллаже, который еле-еле прикрывал его столик.
Но время шло, Книжник пополнел, и запасы книг у него тоже пополнились.
С чашкой вербенового чая в руке Книжник спустился обратно в лавку и с легкой опаской стал читать ту книгу о дельфинах, которую оставил первый посетитель.
И чем дольше читал, тем больше убеждался, что в самом деле лучшей книги о дельфинах не напишешь, разве что писать возьмутся сами же дельфины. Каковую возможность, похоже, кое-кто, и первыми — авторы книги, вполне серьезно допускали.
Мысль позабавила Книжника. Ему живо представились стихи соловья и трактаты гориллы.
Но вскоре та же мысль его встревожила.
Что будет, если еще и животные (притом не из самых приятных) возьмутся писать книги?
Уж, кажется, и без того…
И Книжнику привиделось…
— Добрый день, у вас есть учебник брачных игр, написанный бобром?
— Нет.
— А можно заказать?
— Нет.
— Но почему?
— Я таких книг не продаю.
— Но почему?
— Не желаю и все.
— Возмутительно! Вы не имеете права! Зато животные как раз имеют — имеют право писать книги!
