Джесси тяжело вздохнула.
– Нет, – ответила она и разгладила складки на юбке своей амазонки. – Знаешь, недавно Харрисон поцеловал меня…
– Правда? – Женевьева улыбнулась. – Ну и что здесь такого! Я думала, что вы уже давно вовсю с ним целуетесь.
– Он и раньше целовал меня, – потупила взор Джесси, – но не так страстно… Знаешь, мне не понравилось целоваться с ним.
Джесси едва сумела выдавить из себя такое признание.
– О, Джесси… – ахнула Женевьева и сокрушенно покачала головой.
– Мама говорит, что мужчины испытывают более сильную страсть, чем женщины, и что мы должны терпеть их ласки во время физической близости. Но я понимаю, что в моем случае дело совсем в другом.
Дождь забарабанил в стекло кухонного окна. Женевьева наконец поняла, что происходит с ее юной подругой. В Джесси просыпалась женщина, она впервые ощутила жар физического влечения, однако, по-видимому, не к своему жениху.
– У тебя есть кто-то?
Джесси смущенно кивнула.
– Но он тебе не пара, да?
Грустная улыбка тронула губы девушки.
– Да, мы никогда не сможем быть вместе…
– Ты любишь его?
Джесси вскинула голову и испуганно посмотрела на Женевьеву.
– Нет! – поспешно воскликнула она. – Я его плохо знаю. Как я могу полюбить чужого человека?
За окном началась настоящая буря. За пеленой дождя не стало видно гавани со стоявшими в ней судами.
– Но вы уже целовались, не так ли? – допытывалась Женевьева.
Джесси ничего не сказала, но заигравшая на ее губах блаженная улыбка говорила красноречивее слов. Женевьева все поняла. Однако вскоре выражение лица Джесси снова стало печальным, и она отвернулась к окну, за которым бушевала буря. Женевьева чувствовала, что ее подруге не по себе.
– Он женат, да? – с сочувствием спросила она.
– Нет, Женевьева, дела обстоят еще хуже. Мы никогда не сможем быть вместе. Между нами невозможны даже дружеские отношения.
Женевьева видела, что Джесси страдает от сильной душевной боли. В кухне царил полумрак, потому что за окном стемнело. Дождь хлестал в стекло, и завывал ветер.
– Ты, наверное, хочешь сказать, что между вами стоит Харрисон? – с недоумением спросила Женевьева, сжимая в руке теплую кружку. – И он является препятствием для вас? Тебе не хочется обманывать жениха?
Джесси кивнула. Ее губы дрожали, на глаза навернулись слезы.
– Как тяжело на душе, если бы ты только знала! Харрисон не заслужил, чтобы его обманывали и унижали. Но я ничего не могу с собой поделать. Произошло то, что произошло.
– Сердцу не прикажешь, Джесси. Никто не может заранее предугадать, где его настигнет любовь.
На улице завывал шквалистый ветер, гигантские волны с ревом и грохотом разбивались о скалы. Адский шум почти перекрывал звон колоколов церкви в Блэкхейвен-Бей. И все же Женевьева услышала его и приподнялась со своего места.
– Колокола звонят. Что бы это значило? – начала она, но тут дверь в кухню стремительно распахнулась.
На пороге стоял Майкл, бывший каторжник, который помогал Женевьеве по хозяйству. По его бледному от ужаса лицу ручьями стекала дождевая вода.
– В бухту зашло судно! – тяжело дыша, воскликнул он. – Штормовой ветер порвал снасти, и теперь его несет на скалы мыса!
* * *
Внизу в бухте бушевал шторм. На берег с ревом обрушивались огромные черные волны. Джесси и ее спутники сначала добрались до дороги в Блэкхейвен-Бей, а потом повернули на тропу, ведущую к побережью Бухты кораблекрушений. Галлахер правил лошадьми, запряженными в телегу, груженную флягами с горячим сидром и теплым супом, а также одеялами, завернутыми в клеенку.
На берегу уже собрались люди. Джесси видела суетившиеся темные фигурки, одетые в плащи.
– О Боже, – прошептала Джесси, ухватившись одной рукой за край телеги, когда испуганные мощными порывами штормового ветра лошади вдруг стали. Их копыта вязли в глубоком мокром песке. – Вы только посмотрите, что творится!
Судно, небольшой кеч, с поломанными мачтами и сорванными парусами, стояло накренившись у скал в двух-трех сотнях ярдов от берега, в дальнем конце бухты. Его нос задрался вверх, а корма ушла под воду. Вокруг корпуса вздымались черные волны с пенными гребнями.
– Может быть, оно все же не затонет? – с надеждой в голосе спросила Женевьева.
– Корпус слишком круто накренился в момент удара о скалы, – заметил Галлахер, с сомнением рассматривая картину кораблекрушения.
Спрыгнув на землю, он помог спуститься с телеги Женевьеве. Они разговаривали, стараясь перекричать грохот волн и завывание ветра.
– Сейчас оно удерживается на плаву только потому, что село на камни. Но скоро волны захлестнут его, вода заполнит все отсеки, оно соскользнет со скалы и потонет.
Лукас повернулся к Джесси. По его широкоскулому лицу струились потоки дождевой воды. Подхватив девушку за талию, он снял ее с телеги и поставил на землю. Она оперлась руками о его плечи. Их взгляды встретились, и между ними проскочила искра. Но Джесси тут же попятилась и смущенно отвернулась.
– Как вы думаете, скоро ли судно уйдет под воду? – с озабоченным видом осведомилась Джесси.
Ирландец пожал плечами:
– Минут через пятнадцать – двадцать.
Женевьева заметила в толпе одного из своих знакомых, Джека Карпентера, владельца паба «Черная лошадь», и разговорилась с ним. Придерживая рукой капюшон, Джесси подошла к ним, с трудом ступая по глубокому мокрому песку.
– Сколько людей на судне? – задала вопрос Женевьева. – Кто-нибудь знает?
Карпентер, человек средних лет, с широким лицом, седыми бакенбардами и серыми глазами, озабоченно нахмурился:
– Их там четверо. Матрос и трое детей.
– Там дети?! – в ужасе воскликнула подошедшая к ним Джесси.
– Да. Судно стояло на якоре в заливе. Родители детей отправились утром на побережье вместе с командой кеча за съестными припасами. Детей решили оставить на борту судна, так как небо хмурилось. Вон там в шлюпке находится их отец, а рядом с ним стоит капитан судна.
Джесси посмотрела, куда показывал владелец паба. В море на волнах качалась небольшая шлюпка. Вода захлестывала ее, грозя поглотить. На веслах сидели шесть гребцов, изо всех сил боровшихся со стихией. На носу лодки виднелись две фигурки – капитана и отца несчастных детей. Они энергично вычерпывали воду, но все равно лодка почти не продвигалась вперед. В любую минуту высокие волны могли накрыть ее.
– Они правят прямо на рифы, – заметил Лукас, следя за действиями моряков.
