— Твою бы энергию да в мирных целях… — проворчала Рита. — Давай поступим следующим образом, — предложила она. — Немедленного ответа для участия в шоу от тебя не требуется. Если ты немного поломаешься, это даже полезно. Может, тебе удастся набить себе цену. Такое случается и в наше время. Пусть за тобой побегают… Та же самая ситуация с твоим полковником. Пауза в интимных отношениях только укрепит вашу любовь…
— Господи, Рита, что ты несешь? — возмущенно вскинулась Маша. — Ты что же думаешь, я без него не могу? Ты думаешь, он мне нужен?
Рита молчала и с любопытством следила за подругой.
— А ты не допускаешь такого варианта, что не он, а я ему не нужна?
— Вот и пусть все решится само собой, — сказала Рита. — Пройдет какое-то время. В твоей взбалмошной головке кое-что прояснится. Будем надеяться, ты не станешь бросаться своим призванием только потому, что никак не решишь, любишь ты кого-то или не любишь.
— Я его люблю, — немедленно заявила Маша. — Я жить без него не могу!
— Верю, — сказала Рита. — Иначе стала бы я тебе сопли утирать.
Маша бросилась обнимать подругу, у которой у самой глаза были на мокром месте.
— Когда это кончится? — вздохнула она.
— Когда научишься чувствовать себя счастливой.
— Ах, если бы мне быть такой сильной, как ты!
— Если ты имеешь в виду мой возраст, то тебе нужно потерпеть всего несколько лет. Хотя скажу тебе по секрету, что и мне очень часто хочется послать все к черту…
— Не может быть! Ты так счастлива с Иваном, что…
— И его, пожалуй, даже больше, чем кого-либо. Только в отличие от тебя я научилась извлекать пользу даже из своей придури…
— Я тоже научусь.
— Дай-то Бог.
— Я так многому научилась благодаря тебе! Ведь ты не скажешь, что я неспособная ученица, правда, Рита?
— Нет, не скажу, — улыбнулась та. — Теперь ты не шарахаешься от каждого куста. Особенно в профессиональном отношении.
— А помнишь, как я тряслась, когда первый раз выходила в прямой эфир. От страха я ничего вокруг не видела.
— Ну, с этим ты быстро справилась, — сказала Рита. — Темперамента тебе не занимать. Ты сразу почувствовала себя звездой со своей независимой точкой зрения. Я лишь молилась, чтобы ты с первых же дней не наломала дров.
— Тебе смешно, а мне было не до смеха. Меня то и дело осаживали и окорачивали.
— А могли бы просто выставить за дверь.
— Да. И однажды недвусмысленно об этом намекнули.
— Ты имеешь в виду тот прямой репортаж с похорон? Слава Богу, у тебя хватило ума это понять…
— Сумасшедший день! — вырвалось у Маши. Впрочем, от лучшей подруги Риты она никогда не скрывала ни движений души, ни томлений плоти.
XV
Движение транспорта вблизи Елоховской церкви было парализовано вавилонским столпотворением. На одиннадцать часов утра в главном московском храме было назначено отпевание президента. На этот раз — президента крупнейшей акционерной компании, погибшего при загадочных обстоятельствах три дня тому назад.
Милицейские кордоны, выставленные у входа в храм, сдерживали все прибывавшую публику, которая молчаливо напирала животами на металлические барьеры и друг на друга и бросала жадные взгляды по направлению к паперти, где за особым внутренним заграждением томились ожиданием избранные, которых тоже собралось изрядное количество.
Гроб с телом уже находился в храме. Как и когда он был туда доставлен, никто не знал.
Маше Семеновой, оператору, помрежу, а также матерому режиссеру, присланному из главной редакции специально для такого случая, удалось занять позицию на нейтральной полосе — то есть между милицейским оцеплением и молодыми, спортивного вида людьми, которые охраняли пятачок непосредственно у входа в храм. О том, чтобы проникнуть внутрь, нельзя было и мечтать. Маша держала наготове микрофон, а оператор с телекамерой восседал на плечах помрежа, который дышал часто и отрывисто, словно заболевшая чумкой собака.
Двусмысленность ситуации заключалось в том, что помимо скорбной ритуальности происходящего публика находилась под впечатлением необыкновенных слухов, которые возникали и распространялись с поразительной интенсивностью.
Во-первых, никто точно не знал подробностей случившегося. Газеты сообщали множество абсолютно правдоподобных, но, увы, взаимоисключающих версий об обстоятельствах скоропостижного ухода из жизни президента акционерного общества. Картина происшедшего, выстроенная посредством анализа информации, сообщавшейся «из достоверных источников», могла легко повредить простого обывателя в рассудке. Еще бы! Факты говорили о том, что утром президент проснулся оттого, что его окно, застекленное специальным сверхпрочным кварцем, было распахнуто не то случайным сквозняком, не то взрывной волной, и в спальню влетела пуля снайпера, которая ударила президента в затылочную область черепа. Пора было собираться в офис. В отделанном мавританским мрамором клозете он почувствовал специфический запах мускатного ореха, поскольку злоумышленники начали качать ядовитый газ циан через канализационную трубу. Потом он подошел к раковине и прикоснулся к крану, который находился под напряжением десять тысяч вольт. На скорую руку выхлебав кофе, в который были подмешаны сильные канцерогены, он стал выходить из квартиры, но, едва ступив за порог, был в упор расстрелян двумя неизвестными в масках из автоматического оружия иностранного производства. Это, впрочем, не помешало ему сесть в цвета мокрого асфальта «мерседес» и вместе с шофером и телохранителем взлететь на воздух по причине сработавшего взрывного устройства, заложенного в заднее правое колесо. Уже в своем офисе, вместо того чтобы открыть обычное служебное совещание, он оказался повешенным за шею посредством капронового шнура, привязанного прямо к люстре из дорогого венецианского хрусталя, а затем его расчлененное тело было выброшено из окна с шестого этажа и утоплено в обводном канале… Впрочем, по последним сведениям, уже вечером президента якобы видели в отделении реанимации не то 1-й городской больницы, не то института Склифосовского, а затем в морге тюремного госпиталя МВД.
Это во-первых… Во-вторых, существовала вопиющая разноголосица мнений относительно мотивов происшедшего. Ни для кого не было секретом, что покойный занимался не только активной экономической, но и политической деятельностью, представляя интересы то левых, то правых, баллотировался в Думу и числился одним из крестных отцов мафии, контролирующей 99 % капитала российского теневого бизнеса. Им оборачивались и отмывались «грязные» деньги, отпускались льготные кредиты высокопоставленным чиновникам, конвертировалась валюта и тому подобное… И ребенку было ясно, что такая фигура устраивала далеко не всех. Вопрос в том — кого она не устраивала больше других?
И наконец, в-третьих. Возглавлявшееся президентом акционерное общество всего за несколько месяцев сумело принять от населения денежных вкладов, равных в сумме всему национальному богатству, включая полезные ископаемые. И что самое главное, слух о бесследном исчезновении всех денег распространился одновременно с известием о гибели президента.
