— Это антивирус, — сказала Элис, — средство от Т-вируса.
— Существует такое средство? — спросила Джилл.
Элис кивнула и посмотрела на Энджелу:
— Я права?
Энджела ничего не ответила.
— Откуда у тебя это?
Сначала Энджела ничего не сказала. Элис закрыла коробку и вернула ее Энджеле. Когда она получила ее назад, то решила им все рассказать. Джилл сказала, что папа послал их за ней. И ведь они вдвоем спасли ее жизнь.
— Мой папа… мой папа сделал это для меня. Он болен, и я тоже однажды заболела. Он хотел вылечить меня. Когда я была маленькой, то ходила на костылях. Мне говорили, что я никогда не поправлюсь, мне только станет хуже. Потом я передвигалась в инвалидном кресле, как папа. Но он нашел способ вылечить меня.
Джилл наклонила голову:
— Т-вирус.
Энджела кивнула:
— Но они отняли у папы его изобретение. Люди из «Амбреллы». Я слышала, как он плакал ночью, когда думал, что я сплю. Знаете, папа хороший человек. Он не хотел, чтобы такое случилось. Честно.
В глазах Энджелы стояли слезы. Она думала, что все выплакала, но теперь, зная, что она наконец увидит папу..
— Честно.
Она упала на руки Элис.
— Я верю тебе, — сказала Элис. — Все в порядке. Все будет хорошо.
Вдруг Энджела услышала, как распахнулась дверь. Элис в тот же момент выхватила ружье и прицелилась в дверной проем.
Но и на груди Элис заплясал красный зайчик.
Энджела увидела человека с большим ружьем с лазерным прицелом.
На мужчине был такой же черный комбинезон, как и на мистере Соколове.
— Не целься в меня, если не собираешься стрелять.
Он говорил, значит, он не был монстром.
— Круто! — сказал другой голос. Это был смешно одетый человек, который пришел вместе с Джилл и другой женщиной, которая погибла. Он двигался позади вооруженного мужчины.
— Успокойся, он свой. Он заключил сделку с доктором Судьбой, так же как и ты.
Джилл посмотрела на человека в черном. Энджела увидела на его груди ярлык с именем «Оливера».
— Сколько вас тут, ребята?
— Что ты имеешь в виду? — спросил Оливера.
Тут Оливера увидел тело Соколова и склонил голову.
— Николай… — прошептал он.
Энджела уже устала от вида мертвых тел.
Она хотела к папе.
— Когда тебя укусили? — спросила Элис. Энджела вгляделась в лицо Оливеры. Он был бледен и выглядел нездоровым.
— Два часа назад.
Энджела протянула свою коробку с Человеком-пауком.
Элис улыбнулась:
— Тебе повезло.
— Сегодня никто в этом городе не может сказать, что ему повезло, — заметил мистер Оливера. — Не знаю, помнишь ли ты меня, я — Карлос Оливера.
Он посмотрел на Энджелу:
— Так это и есть та посылка, которую мы должны забрать?
— Похоже на то. Доктор Эшфорд явно предпочитает работать на два фронта.
— Он же работает на «Амбреллу», так что, естественно, он заключает двойные сделки.
Джилл спросила:
— А вы двое, что, не работаете на «Амбреллу»?
Элис и мистер Оливера ответили одновременно:
— Работали.
Энджеле жутко захотелось хихикнуть.
— Все равно. Давайте выбираться отсюда к чертям. У меня там на улице грузовик, мы можем сделать ему укол там.
— Погодите, — сказал смешно одетый человек. — Нам надо найти прекрасную даму с телевидения.
— Прекрасная дама с телевидения мертва, — сказала Джилл.
— Что? Не может быть! Она же знаменитость!
— Боюсь, что может. — Джилл вынула видеокамеру из кармана. — Все, что осталось от нее в наследство.
— Дьявол. Тогда у меня есть шанс стать звездой.
Глава 27
Чарлз Эшфорд задумался, как он мог пропустить тот момент, когда потерял душу.
Был ли этот процесс постепенным, или корпорация «Амбрелла» просто выела ее, как стервятники объедают труп, пока ничего не останется, кроме сухих костей?
Конечно, намерения у него были самые что ни на есть благородные. Надо было так много изучить, сделать так много открытий — но для того, чтобы все это осуществить, требовались деньги.
У «Амбреллы» были самые глубокие в мире карманы. Только они могли финансировать его исследования; только они могли поднять их на другой уровень; только они могли перевести их на уровень реальных решений с уровня лабораторной работы и теоретической болтовни типа «ах-как-было-бы-великолепно-если-бы-мы-смогли-это-сделать», который был привычным для Эшфорда до того, как его взяла на работу «Амбрелла».
«Амбрелла» не обращала внимания на его расстроенные нервы. Эшфорд никогда не мог понять, почему в мире, где величайшим из ныне живущих ученых считается Стивен Хокинс[9], человеку в инвалидном кресле так трудно добиться финансирования своих исследований. Тем не менее в десятке случаев, когда грант был практически обеспечен, ему немедленно отказывали, как только узнавали о инвалидности.
Это сводило его с ума.
Еще хуже было то, что его болезнь передалась дочери.
Т-вирус должен был стать величайшим открытием. Да, его использовали для крема от морщин, но это был такой же эксперимент, как и другие, практическое применение для огромного количества людей, с минимальными последствиями в случае неудачи.
Но вирус был еще и ключом к лечению множества заболеваний.
Особенно того, каким страдал и сам Эшфорд, и его дочь.
Энджи будет вести нормальную жизнь.
Или, по крайней мере, он надеялся на это.
Эшфорд понял, что что-то пошло не так, когда исследования по Т-вирусу перенесли в «Улей» и его отстранили от руководства этим процессом. Вместо него руководство передали двум молодым сексуально озабоченным ученым — Мариано Родригесу и Анне Болт. Оба они были хорошими специалистами, но молодыми и импульсивными.
И, как Эшфорд вскоре понял, гораздо более управляемыми.
С тех пор все превратилось в ад.
Точнее, все превратилось в девятый круг ада[10], и Чарлз Эшфорд ничего не мог с этим поделать.
