— И вы думаете, что Лобинью отыскивал существ-гибридов и вербовал их для своих целей? — спросил Томас. Он тоже дышал ровно, но по голосу можно было догадаться, что он про6ежал почти две мили с друзьями Романом и Абриалом со скоростью, несопоставимой с человеческой. Он собрал их вместе, чтобы поручить им эту миссию. — Сам я в этом уверен.
— Возможно. Вероятно. Отец Лобинью намеревался воскресить хобгоблина из мертвых. Неизвестно, удалось ли ему это, — добавил Роман.
— Кто-нибудь избавит меня от этого надоедливого священника? — полушутя спросил Томас, но было понятно, что Томасу не до шуток, так как он не улыбался.
— С удовольствием. Одно только твое слово, и святой отец исчезнет. Я буду в Новом Орлеане еще до заката, и с этим будет покончено.
— И тем провалишь нашу попытку ослабить напряженность в отношениях с общиной гоблинов, — мрачно заметил Томас. — Хотя у нас нет никаких доказательств правонарушений со стороны Лобинью. Во всяком случае, пока нет.
— О! С тех пор как Лобинью вступил в должность, это нельзя назвать разрядкой напряженности, ведь священник незаконно стал повелителем общины гоблинов. Мы позволили ему выйти сухим изводы, ну… после убийства. Политика! — Роман произнес это слово с отвращением.
— Наши жизни так или иначе всегда связаны с политикой. И ты знаешь, что говорят о дипломатии, — сказал Томас.
— Что-то, что мне не понравится? — предположил Роман.
Томас фыркнул.
— Чжоу Эньлай утверждал, что дипломатия — это продолжение войны другими средствами. А Гэлбрейт сказал: «Политика — искусство хитрости: она заключается в выборе между гибельным и неприятным».
— Ты снова цитируешь людей, — упрекнул его Роман. — Но и у нас, волшебников, есть мысли по этому поводу.
Абриал наконец вступил в разговор:
— Что касается политики и войны, люди всегда нас в этом превосходили. Мы, Темные силы, предпочитаем предательство и теракты. — Он мрачно улыбнулся, словно обдумывая применение этих методов к гоблинам-захватчикам.
Томас покачал головой.
— Хотя эта тема увлекательная, придется отложить дальнейшее обсуждение. Я чувствую запах — похоже, дракон снова жарит на вертеле целую тушу.
Роман нервно рассмеялся.
— Надеюсь, это гоблин, а не кто-нибудь из нашего семейства.
Зи устало опустилась на пол и сбросила туфли. Она перевернула их, высыпая собравшийся в них песок. Почти пришедшие в негодность легкие кожаные туфли Ника также были наполнены песком, а его ноги покрылись волдырями.
— Ник! — Зи, изнемогая от жажды, посмотрела на ручеек, появившийся в пещере. — Ты думаешь, из него можно пить?…
— Дай я сначала попробую, — сбрасывая туфли, сказал Ник.
Вода забурлила при его приближении, распространяя вокруг мягкий голубой свет и маня к себе. Снова почувствовался приятный запах ягод и папоротника.
Как только Ник коснулся воды, мучительные ощущения на обожженной солнцем коже прошли. Он зачерпнул пригоршней воду и поднес ее к пересохшему рту. Спазмы в горле моментально прошли.
— Вода просто замечательная! — крикнул он. — Просто пейте медленно, если не хотите, чтобы желудки свело судорогой.
Зи дети приблизились к ручейку и проделали то же самое, что и Ник. Переливающаяся вода подействовала освежающе. Теперь Зи выглядела не такой усталой, краснота на коже исчезла. Смеясь, вся компания стала пить из голубого ручья. Вкус воды был великолепным, неповторимым. Опустившись на колени, все жадно пили столько, сколько смогли вместить их желудки. Усталость и боль тут же пропали.
— Будь я проклят! — раздался сзади мужской голос. — Не знал, что эти воды могут исцелять тех, кто наполовину лутин.
— А я и не подозревал, что драконы могут их не есть, — добавил кто-то другой.
Ник испуганно вскочил на ноги и поднял Зи, схватив ее за руку. Они заслонили собой детей, насколько это было возможно.
— Здравствуйте, — поприветствовал их темноволосый мужчина, направляясь к самому левому туннелю пещеры.
Вслед за ним подошли еще двое мужчин, все они были один другого выше, смуглее и страннее. Дракон попросил всех троих наблюдать именно за этим туннелем.
— Я Томас Мэрроубон. Добро пожаловать в Кадалах!
— Это Кадалах? — изумленно воскликнул Ник.
Зи поняла, о чем он подумал. По сравнению с другими крепостями Кадалах не производил впечатления хорошо защищенной твердыни. Во всяком случае, без дракона.
— Сторожевая застава, скажем так. Пещера, дружелюбная по отношению к волшебникам.
Сначала Зи рассматривала того, кого звали Томасом Мэрроубоном. Это он вызвал джиннов, и дракон ожидал его прибытия. Значит, он маг. Ему была присуща чарующая изысканность, и это чувствовалось не по одежде, казавшейся вполне человеческой, а по осанке и манерам. Он держался прямо, а выражение лица у него было серьезным. Глядя на него, Зи вспомнила портреты викторианских джентльменов, хранящиеся в кабинете отца.
Волшебник, стоявший слева от Томаса, был совсем другим. Крепко сложенный, казавшийся почти животным, он был явно земным созданием. Зи догадалась, что это какое-то волшебное существо. Может быть… он был частично речной лошадкой? Пукой?
Последний из этой троицы был особенным и казался очень опасным. Возможно, его друзья так не считали. Он был окутан магической аурой, как роскошным темным плащом, а темноте его глаз могла позавидовать полночь. Первые двое были из Света. Третий — из Тьмы. От его темного взгляда по коже Зи побежали мурашки и улыбка застыла на ее губах.
Палач. Это слово ворвалось в ее мысли. Увидев выражение лица Зи, Томас извинился:
— Простите за мои манеры. Эти джентльмены со мной — Роман Откюр и Абриал Найтдемон.
Он говорил мягко, входил в пещеру медленно, старался держаться дружелюбно, однако Ник шагнул ему навстречу, заслонив собой Зи и детей.
— Я доктор Николас Энтони, — представился он, делая еще один шаг вперед и неохотно протягивая руку.
Томас несколько секунд пристально смотрел на протянутую руку Ника, а потом пожал ее. Роман сделал то же самое с большим энтузиазмом и силой. Абриал Найтдемон только кивнул.
Зи облегченно вздохнула. Прикасаться Нику и Зи к этому волшебнику было бы неразумно. Абриал мог увидеть чудовище, преследующее Зи во сне, и настроился бы враждебно по отношению и к монстру, и к ней.
— Я Зи Финварра, — наконец назвала она себя, когда стало ясно, что Николас ее не представит. — А это мои брат и сестра, Гензель и Гретель.
Как и когда-то у Ника, у всех троих удивленно поднялись брови. Зи снова задалась вопросом, почему имена брата и сестры всех удивляют. Может быть, она непредусмотрительно выбрала слишком известные человеческие имена?
— Рады познакомиться! — Томас улыбнулся. — А сейчас — добро пожаловать, братья и сестры радуги, на наши земли, где властвует древняя магия, — торжественно произнес он. Потом, уже неофициальным тоном, предложил: — Хорошо будет, если мы все вместе пойдем к Ледяному Джеку и Кире, чтобы представить вас, и избавим их от спуска вниз, в пещеру. При обычных обстоятельствах нам не пришлось бы являться к вам втроем, но мы обеспокоены агрессивным поведением гоблинотроллей. Эти мутанты отвратительны. — Он подумал, не добавить ли еще чего.
