– Это продолжалось до тех пор, пока люди не началисжигать нас на кострах, – вставила Бельфана, тряхнув своими длиннымирыжими волосами.
– Ну, этот вряд ли будет кого-то сжигать, –ядовито заметила тетя Урсула.
После этих слов Tea почти полюбила ее.
– Никто не сомневается в том, что Законы менятьнельзя, – сказала Мать Кибела, скрещивая свои полные руки на груди. –Мы не можем вернуться к прежним временам и подвергнуть себя угрозе со сторонылюдей. Сейчас речь идет о том, как сделать исключение для этих двоих. Можем лимы что-нибудь придумать?
– Я не знаю, как это сделать, – медленно сказалРис. – В любом случае нас могут обвинить в измене.
– И тогда в Царстве Ночи снова разгорится война, –добавила Нана Буруку. – Война одной расы против другой.
– Я не хочу, чтобы им причинили вред, – раздалсяголос Креона. Он сидел в инвалидном кресле и говорил очень тихо. – Но онине могут жить в нашем мире и не могут жить в мире людей.
«Это, – подумала Tea, – и есть реальность».
Им не было места ни в одном из миров, пока она была ведьмой,а Эрик – человеком.
Идея пришла ей в голову неожиданно, как удар молнии. Всебыло так просто и так страшно. Но это могло все разрешить.
«Смогу ли я это выдержать?»
Ты готова пожертвовать всем?
Всем, включая бабушку и Блейз. Дэни и Лавайю. Дядю Галена,тетю Герду, тетю Урсулу… Вивьен и Селену… Весь Сумеречный Круг.
Ароматами трав, прикосновением камней, песнями,заклинаниями, колдовскими чарами, которые она знала. Даже памятью об Элвайзе.
Элвайза в белой накидке посреди темного леса…
Ты готова пожертвовать всем… ради мира?
Ради Эрика?
Это был ее собственный голос. Она смотрела на Эрика и зналаответы на все вопросы.
Эрик был таким хорошим и таким красивым. Нежным, нонастойчивым. Умным, смелым, честным, заботливым и любящим.
Он любит ее. Ради нее он готов умереть.
Эрик смотрел на Tea. В его зеленых с серыми крапинкамиглазах было так много любви и тревоги…
Tea улыбнулась ему. И она была очень горда тем, что он нашелв себе силы улыбнуться ей в ответ. Он сделал это, хотя находился в окружениисуществ, о которых знал только по кошмарным легендам.
– Я кое-что придумала, – сказала Tea, обращаясь кбабушке и всему Внутреннему Кругу. – Кубок Леты.
Наступила гробовая тишина. Все только переглядывались друг сдругом, а бабушка не отрываясь смотрела на Tea.
– Не только для него, – продолжала она. – Нои для меня тоже.
Все зашептались. Бабушка закрыла глаза.
– Если я выпью достаточно, то забуду все, –торопливо говорила Tea, переводя взгляд с одного лица на другое. – Забудуо Царстве Ночи. Я больше не буду ведьмой, не буду помнить, кто я такая.
– Ты станешь потерянной колдуньей, – сказалаАрадия. Ее лицо было спокойным и умиротворенным. – Как медиумы, которые незнают о своем истинном происхождении. Потерянные колдуньи могут жить средилюдей.
– Мы не будем помнить о Царстве Ночи, – сказалаTea, – и, значит, никогда не сможем нарушить Закон.
– Закон будет соблюден, – уверенно произнеслаАрадия.
Tea почувствовала, что Эрик сжимает ее руку.
– Но… – начал было он.
– Для нас это единственная возможность остатьсявместе, – сказала она, глядя ему прямо в глаза.
В комнате снова повисла напряженная тишина. И тогдазаговорила Блейз:
– Tea сказала мне, что они с Эриком духовные супруги.
На миг Tea показалось, что Блейз сказала это из вредности,чтобы отомстить Эрику.
Но бабушка удивленно взглянула на них:
– Духовные супруги… Я так давно не слышала о них.
– Архаичный миф, – фыркнул Рис.
– Может быть, и нет, – тихо сказала МатьКирела. – Может быть, древние силы вновь обретают власть и пытаются что-тосказать нам.
Бабушка опустила голову. Когда она вновь посмотрела на Tea,та заметила слезы в ее глазах. Впервые за всю свою жизнь Tea увидела, чтобабушка действительно старая, очень, очень старая.
– Если мы разрешим тебе сделать это, – сказалаона, – если мы отпустим тебя, куда ты пойдешь?
– Она пойдет со мной, – ответил за TeaЭрик. – Моя мама и сестра уже полюбили ее. Мама знает, что Tea сирота. Иесли я скажу, что она не может больше жить здесь, то мама не станет задаватьлишних вопросов.
– Понятно, – вздохнула бабушка.
Эрик умолчал о том, что его мама считает, что Tea живет встранном доме под одной крышей с полубезумной старухой, но у Tea появилосьощущение, что бабушка знала об этом.
Эдит Харман окинула взглядом Внутренний Круг. Наконец онакивнула.
– Думаю, эта девочка нашла для нас выход, –сказала она с тяжелым вздохом. – Кто-нибудь против?
Все молчали. На большинстве лиц было написано искреннеесожаление.
«Они считают, что такая судьба хуже самой мучительнойсмерти», – догадалась Tea.
– Я принесу кубок, – вдруг сказала Блейз и быстровыбежала из мастерской.
«Как хорошо, – подумала Tea. – Как хорошо, чтоскоро все кончится».
Ее сердце бешено колотилось. Она так сильно сжала рукуЭрика, что у нее онемели пальцы.
– Это совсем не больно, – прошептала онаему. – Мы просто на какое-то время потеряем ориентацию. Но потом все будеткак прежде. Наша память будет такой же, но мы ничего не будем помнить о магии.
– Тогда ты сможешь заняться зоологией, – ответилон. – Поступишь в Дэвис. – Он улыбался, но его глаза блестели отслез.
К ним подошла Дэни:
– Я хотела… Я просто хотела попрощаться.
Она обняла Tea, и та обняла ее в ответ.
– Прости, что втянула тебя во все это, – сказалаTea.
– Все обошлось, – улыбнулась Дэни. – Ты жесказала им, что я ни в чем не виновата. Меня не накажут. Но в школе без тебябудет так одиноко… – Дэни опустила голову, чтобы спрятать набежавшиеслезы. – Будь счастлива.
Позвякивая колокольчиками, в мастерскую вернулась Блейз. Водной руке она несла оловянный кубок, в другой – бутылку из почерневшего отвремени стекла.
При одном только взгляде на эту бутылку Tea проняла дрожь.Горлышко бутылки было залито восковой пробкой и запечатано несколькимизамысловатыми печатями.
Бабушка сломала печати и начала выдергивать пробку. Та неподдавалась, и тогда Блейз свободной рукой помогла ей открыть бутылку.
