class="p1">– А ты крещеная?
– Нет.
Ируся вздохнула.
– Вот и Зосенька нет. А я говорила ей, звала. Особенно, когда… – Ируся не договорила и подняла руку, указывая влево: – Церковь в той стороне, пройдешь два перекрестка и увидишь. Только сначала покреститься бы надо.
– А то не поможет? – вырвалось у Даши.
– От чего поможет? – удивилась Ируся. – Просто ты идешь в дом божий, помощи ищешь, а сама даже сказать «здравствуйте» не хочешь. Я это так вижу. Невежливо получается, неправильно.
«Сейчас уговаривать начнет, лекции религиозные читать», – досадливо подумала Даша, уже жалея, что спросила.
– Я пойду, мне домой надо, – торопливо проговорила она, поблагодарила Ирусю и пошла к себе.
Заперев дверь, подумала, что она в ловушке и сама же заботливой рукой повернула ключ… «Все, хватит, это просто смешно. Двадцать первый век!»
Даша включила телевизор, чтобы наполнить квартиру звуками человеческих голосов. Приготовила ужин, подпевая известному певцу. Пока ела, смотрела ток-шоу, ей пришли на ум слова Ируси: «А я говорила ей, звала. Особенно, когда…»
«Когда» – это, наверное, после смерти Зосиного мужа, она очень его любила и, потеряв, убивалась. Или когда сама Зося заболела. Чем, кстати?
Зося умерла в мае, а примерно в марте то и дело звонила старшей сестре, жаловалась на здоровье. Даша тогда вся была в учебе: последний курс, диплом, экзамены, нервы, бессонные ночи. Они с мамой, конечно, говорили про Зосю, но, если честно, Даша не могла до конца проникнуться. Мама была больше погружена в тему. Даша толком не поняла, что за диагноз у тети. Умерла она от сердечного приступа, но что ее беспокоило?
– Дочка, с тобой все в порядке? – спросила мать, когда Даша позвонила ей и задала этот вопрос.
– Все хорошо, – отрывисто проговорила Даша. – Ну так и…
Мать вздохнула:
– Мне кажется, Зосенька от смерти Миши так и не отошла. Переживала очень, плакала, вот и мутилось в голове.
– В каком смысле?
– В каком, в каком… Нервное расстройство, панические атаки. Она таблетки принимала. Но плохо помогало. Не спала почти, боялась чего-то. То голоса ей чудились по ночам, то звуки. Иногда позвонит и начнет такое рассказывать! Хоть стой, хоть падай.
– Например? – холодеющими губами выговорила Даша.
– Ой, не помню всего-то. Будто бродит кто-то по квартире по ночам. Предметы передвигает. Занавески дергает, и они колышутся. Стоит и смотрит на нее, дышит в лицо, едва она ночью глаза закроет. Даш, зачем тебе это? Болела она, говорю же, вот сердце в итоге и не выдержало!
Даша кое-как попрощалась с матерью. Руки похолодели, в груди сжалось, не давая вздохнуть. Похоже, Зосю мучили кошмары, чем дальше, тем больше. И теперь она умерла, но кошмары никуда не делись из ее жилища.
Принялись за Дашу.
Стрелки часов подобрались к десяти. Надо бы принять душ да ложиться спать, как все нормальные люди. Нормальные люди в нормальных квартирах.
Только это не ее случай. Даша посмотрела на фотографию тетки. Зося улыбалась, но улыбка казалась затравленной, вымученной.
Нужно срочно смыть с себя этот день.
Пока принимала душ, стало чуть легче: горячие струи барабанили по коже, потоки воды уносили прочь дурные мысли и предчувствия. Даша вытирала волосы полотенцем и думала о том, что нужно освятить квартиру. Она читала или в передаче какой-то видела: надо зажечь церковную свечу, походить по квартире. Где свеча станет чадить, там постоять подольше, пока трещать не перестанет, не начнет гореть хорошо. Еще и святой водой по углам побрызгать можно. Продадут же Даше свечи и воду? Не станут допытываться, крещеная она или нет?
За дверью послышались шаги.
Короткий быстрый топоток, словно ребенок пробежал. Полотенце выпало из Дашиных рук.
– Кто там? – пискнула она.
Никто не отозвался.
Когда Даша нашла в себе силы выйти, в квартире было пусто и тихо, как и должно быть. Ни в кухне, ни в прихожей ничего необычного. В комнате тоже, если не считать того, что кукла свалилась с комода. Даша подошла, подняла ее, посадила на место. Ручки и ножки куклы были твердые, пластмассовые, а тело мягкое, набивное. Длинные каштановые волосы вились крупными кольцами, с красивого личика смотрели карие глаза. Белое платье выглядело несвежим на вид, и Даша мельком подумала, что не мешало бы снять его и постирать.
Что-то ударило в окно.
Даша вскрикнула и, оставив куклу в покое, посмотрела в ту сторону. Пятый этаж, что могло ударить в стекло? Птица? Девушка подошла ближе, раздвинула занавески. За окном – засыпающий город: дворы, дома, машины. Высоко в небе – тусклые трепещущие огоньки звезд. Ничего необычного.
Краем глаза Даша заметила движение. На балконе кто-то стоял. Она видела силуэт, но боялась повернуться и взглянуть в упор. В желудке лежал холодный ком, внутри все дрожало.
Даше показалось, сердце сейчас перестанет биться.
Если Зося чувствовала и видела все это, как она умудрилась продержаться так долго?
Даша отошла от окна, поправила шторы, чтобы между ними не осталось зазора, стараясь не думать о том, кто стоит сейчас на балконе. Когда по стеклу постучали с издевательской вежливостью, Даша стиснула челюсти и отошла подальше.
Девушка разложила диван, постелила постель, хотя уснуть даже не надеялась. Был порыв переночевать у матери, но она его подавила. Незачем ее пугать. Явного вреда все эти явления не причиняют. Просто на психику давят. Завтра суббота, Даша решила пойти в церковь, купить свечи и святую воду. Может, все и прекратится. Барабашка, домовой, наверное, шалит.
Некоторое время в квартире было тихо. Даша сидела на диване, сжавшись в комочек, подтянув ноги к груди, как Аленушка с известной картины Васнецова.
Свет оставила зажженным, это успокаивало. Плохое, потустороннее любит темноту, так ведь? Сама не заметив, Даша заснула. Проснулась среди ночи, словно кто-то прошептал ей на ухо, что пора вставать.
Верхний свет потух. Лампочка перегорела? Света ночника не хватало, чтобы развеять тьму, и по комнате ползли тени. Они казались живыми и двигались под потолком, как щупальца осьминога.
«Это деревья, ветки за окном!»
Ага, на высоте пятого этажа.
Значит, еще какой-то эффект скудного освещения!
Но Даша устала находить удобные, рациональные объяснения. Она оглядывала комнату, ожидая нападения в любой момент, не понимая, что может на нее напасть. Часы показывали четвертый час. Скоро начнет светать. Продержаться бы.
Даша подумала, нужно пойти на кухню, сделать что-то простое и понятное: вскипятить воду в чайнике или сварить себе кофе, съесть печенье, достать молоко из холодильника…
Взгляд ее упал на куклу.
Она по-прежнему сидела на комоде, но Даше показалось, что в ее позе что-то изменилось. Да, точно: раньше кукла смотрела в другую сторону, а теперь уставилась прямо на Дашу. В стеклянных глазах девушке почудилось затаенное злорадство, глаза куклы были пустыми –
