и ментальное здоровье человека с деменцией. Они фотографируют комнаты для того, чтобы впоследствии оценить, насколько безопасно человеку с деменцией жить в этом доме. Сотрудники определяют, способен ли больной самостоятельно поддерживать свою гигиену, пользоваться кухонной техникой, понимать, какие предметы съедобные, а какие нет. Также они ищут признаки жестокого обращения с больным. Если один из членов семьи является медицинским представителем пациента, СЗВ побеседует и с ним.
Если сотрудники СЗВ устанавливают, что больной должен переехать в специализированное учреждение, а члены его семьи, включая медицинского представителя, плохо с ним обращаются, то пациенту назначается опекун. Данное решение выносит суд, а человеку с БА предоставляется адвокат по делам пожилых людей. Если суд устанавливает, что больной не способен самостоятельно ухаживать за собой, ему также полагается опекун, и это не обязательно должен быть кто-то из родственников. В роли опекуна может выступить социальный работник или другое лицо, назначенное судом[41].
На собраниях группы поддержки я несколько раз слышала о том, как больные деменцией люди отказываются выходить из дома и впускать в свое жилище сопровождающих. Бывают случаи, когда к пациенту приезжают сотрудники СЗВ, а он не разрешает им зайти в дом. Также я слышала о ситуациях, когда человек с деменцией обвиняет своего родственника в совершении насилия, которого на самом деле не было. Иногда больной не пускает в свой дом и родственников. Сотрудники СЗВ обучены всесторонне оценивать обвинения со стороны человека с деменцией и понимать, насколько они соответствуют истине. Но любая оценка может быть неточной, ведь сотрудники службы – не ясновидящие. Так что подобные ситуации порой бывают невероятно тяжелыми и имеют плохой исход.
Семье может быть очень сложно решиться на звонок в СЗВ. И без того тяжелая ситуация накаляется до предела. Однако бездействие чревато еще бо́льшими проблемами.
Один участник нашей группы поддержки рассказал о том, как его родитель закрылся в своем доме и не пускал никого внутрь. Этот человек был в отчаянии. «Ну почему я не могу достучаться до него?» – восклицал он. Он винил себя за то, что никак не может наладить контакт с больным. Я уже знала, что этот человек никогда не был близок со своим родителем. И я вспомнила лекцию Марианны Уильямсон[42], которую услышала несколько лет назад. Марианна рассказывала о своей работе с людьми, больными СПИДом, которой занималась в начале карьеры, и поделилась одной историей. Однажды, молясь, Марианна спросила Бога, почему она не может излечивать больных своим прикосновением. Она рассказывала людям о чудесах и верила, что они действительно могут свершиться, – так почему же у нее самой не получалось сделать чудо? Тогда в ее голове прозвучали слова: «А почему ты так нервничаешь, когда звонит твоя мама?»
Нам часто кажется, что мы должны вершить грандиозные дела, но при этом даже простые повседневные вещи – такие, как спокойный разговор с матерью, – даются нам с большим трудом. Решить подобные проблемы поможет самое логичное, хотя и неприятное действие – звонок в СЗВ. Ведь порой мы не можем справиться с ситуацией самостоятельно.
* * *
Помните, что СЗВ – это государственная организация, а потому она будет работать не так быстро и усердно, как нам бы хотелось. Если вы решили обратиться в данную службу, вам придется проявить как настойчивость, так и терпение. Но, как я писала ранее, когда ваш близкий подвергается насилию или отказывается от сопровождения, выбор у вас невелик.
Найти что-то хорошее в подобных обстоятельствах может быть нелегко, но попробуйте подумать вот о чем: «Что бы вы делали, не будь вообще подобных служб? Если бы вы остались один на один с ситуацией, когда ваш пожилой родственник заперся у себя дома и отказывается от помощи? Или когда он подвергается физическому или финансовому насилию со стороны другого родственника, сопровождающего со стороны или кого-нибудь еще?»
Вы должны составить заявление и подать его в СЗВ, если считаете, что ваш близкий подвергается насилию. Если вы твердо уверены в этом, то можете настоять на вмешательстве полиции. Когда родственник отказывается от помощи и переезда в более безопасное для него место, постарайтесь сначала переубедить его самостоятельно: привлеките других членов семьи, священника, раввина – выбор за вами. Если все эти способы не сработают, то обращение в СЗВ – лучшее, что вы можете сделать для своего близкого. Последствия того, что человек с деменцией останется без присмотра, могут быть трагическими, – к сожалению, подобные ситуации нередки, и никто не хотел бы в них оказаться.
Люди порой обещают своим близким, которым недавно поставили диагноз «деменция», что они смогут продолжать жить в своем доме и им никогда не придется никуда переезжать. Больной наверняка не забудет про подобные обещания, поэтому я советую вам подумать, стоит ли вообще их давать. Никто не знает, как может сложиться его жизнь. И хотя человек, который клянется не отдавать своих родителей в специализированное учреждение, выглядит благородно и великодушно, в результате он может нарушить свое слово. Я слышала истории людей, которые давали подобные обещания – и впоследствии понимали, что не смогут их исполнить. Переезд родителей в специализированное учреждение оказывался необходимым, потому что только там о них могли позаботиться должным образом. Этим людям оставалось лишь надеяться на то, что близкий забудет про данное некогда обещание.
К сожалению, человек с деменцией иногда запоминает именно то, что, как нам кажется, ему лучше было бы забыть.
«Найди внутри себя радость, и эта радость исцелит боль».
Джозеф Кэмпбелл
Глава 12. Вчера было гораздо лучше
Один мужчина, у матери которого диагностировали БА, думал, что, несмотря на все трудности, их семья наконец вошла в стабильный ритм жизни. Состояние матери не ухудшалось на протяжении года. После того как она сказала, что хочет продолжать жить в своем доме, мужчина нанял ей сиделку, которая приходила к ней каждый день на четыре часа. Он также позаботился о том, чтобы в холодильнике всегда была готовая еда, которая перед употреблением просто разогревалась в микроволновке. Обычно после того, как сиделка уходила – где-то во второй половине дня, – его мать ложилась отдохнуть. Возвращаясь с работы, мужчина будил ее, какое-то время общался с ней, а потом оставлял наедине с включенным телевизором и уезжал к себе домой. Его мать иногда забывала некоторые имена и даты, на время становилась рассеянной, но в целом казалось, что она привыкла к этому установившемуся распорядку дня.
Однажды после работы мужчина по обыкновению приезжает к
