считалось большой честью. При необходимости, Хранитель мог вселяться в любую из них, что было очень удобно. Так он мог взаимодействовать с материальным миром. Иногда кошек воровали и перепродавали за бешеные деньги. Хранитель мстил таким, но жажда наживы была сильнее.
В первый раз, когда дух обернул её в пушистую шубку, Кира страшно боялась, что её кто-нибудь опознает. Хранитель смеялся потом и объяснял, что тело кошки — это кошка и есть, аватар для её духа. Поэтому колдовать, будучи кошкой, она не может. Но её и не найдут.
Вот и бродила чёрная кошка, с человеческой душой, в компании своих хвостатых подруг по Библиотеке. Смотрела, слушала драконов, оборотней, всех тех существ, которые ищут её для того, чтобы убить. Страшно! Даже не сама смерть, а пытки. Ведь захотят же они как-то получить её признание!
Потому, когда Кира в первый раз увидела сына Варга неподалёку от себя, она шарахнулась от него с такой прытью, что насмешила ищеек. Они смеялись над страшным драконом даже больше, чем над ней. Здоровенный мужик, тоже дракон, прогудел, что похоже, Даросу не светит завести даже кошку.
Кира не поняла, в чём тут была шутка…
Глава 20
— Тебе придётся уйти, Кирия.
— Что ж, этого стоило ожидать, — подумала Кира даже без горечи, со смирением.
Почти восемь месяцев прятал её Хранитель. Конечно, он устал, ведь ему совсем не давали жизни в последнее время…
Теперь с обысками приходили каждую неделю, часто ночью. Ищейки уже не смеялись. С остервенением обыскивали помещения, пугали смотрителей, посетителей, кошек. Они выкуривали её, вынуждали сделать неверный шаг.
…И выкурили, в итоге. Кира старательно держала лицо и благодарила Хранителя за гостеприимство. Планов на будущее не строила. Как только она выйдет из тайных помещений хранилища, её схватят. Живой она не дастся. Сбежать из казематов Тайной Канцелярии невозможно, так смысл продлять мучения?..
Вот так резко меняется, а потом и вовсе подходит к концу жизнь. Ещё утром ты смеялась шуткам Хранителя, училась. А потом пришли те, кто по твою душу, и всё, готовься Кира. Она не будет плакать и просить. Дух и так сделал для неё больше, чем иные люди.
— Прекрати, Кирия! — выдернул её из дум голос Хранителя. — Разнюнилась тут! Слушать надо внимательно, тогда и с жизнью прощаться не придётся!
Хранитель поднатужился, материализовал на краткий миг руку, и отвесил Кире подзатыльник, слабый, но обидный.
— Не собираюсь я выдавать тебя, дурная голова! Ты нравишься моим книгам и мне тоже. А за своё я, Кирия, бороться умею! Поверь!..
В ходе этой фразы образ и голос Хранителя менялись и к концу её, вместо милого старичка, на Киру взирало нечто с горящими глазами и устрашающим оскалом.
— Боишься? — спросил дух странным, свистящим голосом.
— Вот ещё, — независимо ответила Кира, конечно храбрясь. — Не красавец ты, без сомнения, но и прятаться не стоило. Ты вон на мою рожу сутки напролёт взираешь, а меня что же, беречь? Ты — это ты, Хранитель. И люблю я тебя не за красоту…
— А за что? — приблизился к Кире жуткий лик.
— За доброту, ум, чувство юмора, щедрость и терпение, — без запинки перечислила Кира. — А главное, за то, что это ты. Я Варга любила и сейчас люблю, а он стольких убил. И ты меня не напугаешь, дух. Мы все стараемся выжить, и я допускаю, что тебе приходилось делать страшные вещи. Я и сама убийца, — сказала Кира потерянно, а потом вздёрнула голову. — А потому, не пугай. Не боюсь!
Страшный лик разразился жутким хохотом, стал расти, а потом лопнул, осыпался на пол искрами… И на книгах сидел прежний дедок, улыбался ласково:
— Разный я, Кирия, разный. Для тебя такой. На любовь и дружбу Мироздание ответит любовью. А я — дух и Хранитель этого мира.
У Киры натурально отвисла челюсть. Дух рявкнул, копируя её манеру речи:
— Ворона залетит! Рот прикрой-то. Чай не деревенская девка, а сильная и древняя кровь моего мира. Не позорь!
— Прости, Хранитель.
Дух вздохнул:
— Рассердился я на тебя. Столько времени рядом со мной прожить и не доверять! Собралась она гордо выйти и не менее гордо погибнуть, дура! Жить надо. Жить! И ищеек этих вокруг пальца обвести…
— Как?
Дух досадливо поморщился:
— У меня договор с королевским родом драконов и сегодня второй из них, тот, который первый на самом деле, намекнул мне, что собирается воспользоваться договором и надавить на меня. Совсем с ума сошёл! Угрожать вознамерился! Вот мы и обдурим его, Кирия. Ведьма ты или нет, в конце концов?
Личности ведающих служили для них, частенько, предметом споров.
— Наши ведающие, позволь напомнить, добрый дух, мудры, добры и терпеливы.
Хранителя перекосило:
— А также они, ну, ничуть ни ехидны, Кирия! Не заблуждайся! Ты глава Ковена и не имеешь на это права, а то вы окончательно выродитесь и вымрете! Вы не терпеливые овцы, как привыкли думать. Вы сильны, хитры, буйны и непреклонны! Вы и орки — единственные, кто противостоял драконам и побеждал их! Позволь своей крови и памяти говорить с тобой!.. Это страшно, девочка! Мои книги, те, что твои по праву, узнают тебя, мир узнаёт тебя, а ты не узнаёшь нас, не видишь, не слышишь, не веришь!.. Что сделали вы с собой, дети?..
Кира остолбенела. Сам Мир говорил с ней, плакал и звал, просил и будил её. И она потрясённо ответила:
— Я готова проснуться, но не знаю как. Помоги мне!..
Что это было? Кто говорил с ней? Не Хранитель, точно. Вот он продолжает свой рассказ, из которого она ничего, кстати, не слышала.
— Прости, Хранитель, голова закружилась. Начни сначала, пожалуйста.
— Голова, значит, — подозрительно посверлил её глазами дух. — Так вот. Меня только что позвал Дарос и намекнул, что властно потребует выдать тебя. Откуда только знает, стервец! Не может знать, но знает!.. Я сумел обернуть всё в шутку и сказал, что если ты тут, то обязательно выдам тебя… Вот и нужно отдать тебя
