— Да, хороши были цветочки! — воскликнул Ромка и извлек из кармана коробку фирменных спичек. — А почему здесь не то время указано? Написано: семнадцать часов, а Лешка видела там плем… то есть бандита, в девятнадцать.
Алексей пожал плечами:
— При чем тут семнадцать часов? Леонид приходил туда переговорить с садовником, а покупатели оружия в ресторане были семнадцатого и девятнадцатого мая, но поздно, после одиннадцати вечера.
— Видишь, я все равно несильно ошибся, предположив, что на коробке время и дата. Оказывается, это только числа, — прошептал Ромка Лешке и вновь обратился к Алексею: — Но зачем им понадобилось имитировать ограбление турбюро?
— С двоякой целью. На даче до последнего времени тоже хранилось оружие, и, узнав о намечающейся там уборке и приезде родственников, они решили задержать Александра Федоровича в Москве, ну и заодно лишний раз навлечь на него подозрение.
— А тачкой и его пользовались, и свою такую же имели, с царапиной и тем же номером, — сообразил Ромка.
— А тостер они зачем меняли? — дернула Алексея за рукав Лешка.
— Я еще не сказал самого главного. Леонид Яблонский — родной брат Дмитрия Сергеевича. Сбежав из тюрьмы месяца три тому назад, он какое-то время скрывался на этой даче. Потом брат привел его в порядок, то есть купил ему парик, вставил зубы, нашел жилье в Москве и взял к себе на работу. Кто потом мог узнать в приличном парне оборванного зэка?
— А что означает татуировка на его пальце?
— Судимость в несовершеннолетнем возрасте.
— Так вот почему мне этот Дмитрий Сергеевич кого-то напоминал! — вскричал Ромка. — Глаза у них похожи.
— И наклонности одинаковые. А тостер… Видно, он у Леонида сгорел, и, увидев похожий, он решил его приобрести.
— Лучше бы оставил все, как есть, глядишь, и еще бы походил на свободе, — сказал Венечка. — Специально ведь сутулился, трудно даже было подумать, что именно он изображал двойника Александра Федоровича.
— Всего не предусмотришь, — философски заключил Ромка и выглянул в окно. Антонина из одноименного агентства недвижимости возилась на своем участке.
— А почему она и работает рядом с вами, и живет здесь же? — обратился он к племяннику. — Что за странное совпадение?
— Ничего странного здесь нет, — ответил Александр Федорович. — У нас на этаже освободилось помещение, и я предложил ей его арендовать, только и всего.
— А почему у нее мало клиентов?
— Ей вполне хватает комиссионных с продажи одной двух квартир в месяц. А переговоры она чаще всего ведет по телефону. Но, конечно, работы у нее немного, вот и разгуливает по этажам.
И то ли Антонина заметила, что на нее смотрят, то ли сама соскучилась по обществу, но оказалась легка на помине. Она появилась на пороге, и Маргарита Павловна, приветливо улыбнувшись, указала на стол.
— Садитесь с нами пироги есть.
Ромка вздохнул, глядя на убывающий пирог, и решил компенсировать незапланированные убытки расспросами.
— А Дмитрий Сергеевич к вам на дачу когда-нибудь приезжал? — обратился он к хозяйке квартирного агентства.
— Да, как-то осенью, — жуя пирог, ответила женщина.
— И об Александре Федоровиче расспрашивал?
Она сдвинула брови.
— Не помню. А вообще-то да, был такой разговор. Он выглянул в окно, я и сказала, что этот красивый дом с мансардой принадлежит его соседу по этажу, он спросил, кто там сейчас живет, я ответила, что никого, так как вы, — Тоня указала на Маргариту Павловну, — уехали во Францию, а Шурик вряд ли теперь появится здесь до самой весны. Правда, потом я сама удивлялась, почему он проезжает мимо и даже не здоровается.
— Вот и разгадка того, почему они появились именно на этой даче, — просипел Петр Иванович.
— А другое совпадение как вы объясните? — не унимался Ромка. — Я имею в виду ментовский стенд. Если бы Лешка не увидела на станции рожу бандита…
— Она могла увидеть его где-нибудь еще, потому что фотографии преступников вывешиваются во всех людных местах: аэропортах, вокзалах, железнодорожных станциях, отделениях милиции, опорных пунктах… На станции Медовка этот снимок висел довольно продолжительное время. А потом Леонид его сорвал, так как испугался, что Оля его в конце концов узнает. Он же видел ее, когда под видом Александра Федоровича подъезжал к даче забирать оружие из телевизора.
— И оставил в нем «Макарова». Значит, и ночью он подъезжал тоже, а потом отъехал, увидев меня, свет в окнах и моего Ивана Петровича, — добавил Ромка и удивленно воззрился на сестру: — Но ты же видела этого бандита после ограбления офиса? То есть еще до того, как тебе на глаза попался его снимок. Могла бы сравнить.
— А он тогда в земле был. И лицо, и руки. Наверное, не специально. Повезло ему в первый раз, — ответил за Лешку Венечка.
Доселе молчавший Жан-Жак не выдержал:
— А нельзя ли нам послушать историю не с конца, не с середины, а с самого начала? Почему дети оказались одни на даче, почему здесь появилась милиция?
— Ну что ж, — заявил Ромка, — сейчас я вам расскажу, как дети остались одни на даче и что из этого вышло.
Лешка толкнула брата под столом ногой и указала глазами на красного от смущения Алексея. Но брат упрямо заявил: «Из песни слова не выкинешь» — и поведал про их с Венечкой бессонную ночь и привидение, скрывавшееся в «пиратском» сундуке, а также про банановую ловушку и найденный Венечкой в распотрошенном телевизоре пистолет, с которым он отправился выручать попавших в беду друзей…
— Но теперь Алексей нам тоже друг, потому что он спас Лешку и отдал ей, так сказать, долг, — заключил Ромка и, схватив очередной кусок пирога, оглядел присутствующих: — Согласитесь, если бы не она, то неизвестно еще, когда бы поймали этого бандита и раскрыли всю шайку-лейку.
— Несомненно, Оля помогла ускорить развязку, — кивнул Алексей. — Но было б лучше, если бы вы отдали мне и найденную коробку спичек, и патроны, и не затевали собственное расследование.
— Оленька должна пообещать впредь не ввязываться в подобные дела, — строго глядя на Лешку, сиплым голосом сказал Петр Иванович и переглянулся со Степаном Васильевичем.
Все дружно закивали и посмотрели на Лешку.
— Обещай немедленно, — пихнул ее в бок брат.
Лешка покраснела.
— Я же не знала, что так получится. Но обещаю, честное слово.
— Вот и чудненько, — потер руки Ромка, очень довольный тем, что никто не догадался взять с него такое же обещание.
