сверкают.
– Эй, – кричит Хума. – Паскуда!
Аэлиция не выдерживает. Она заливается ярким, сияющим смехом. А я смотрю в её лицо и пытаюсь разгадать её загадку. Это уже четвёртая наша встреча, но я до сих пор ничего о ней не знаю. Только то, что вижу перед собой.
Мы продолжаем двигаться по песку, изрисовывая его нашими ногами. Мы могли бы продолжать вечно: с ней это не занимает никаких сил, даже даёт их. Но всему приходит конец. И мы останавливаемся.
– Фух, а ты хорошо двигаешься, – говорит.
Аэлиция всё-таки устала, но не показывает этого. Лишь грудь поднимается при каждом глубоком вздохе.
– Спасибо, ты тоже ничего, – отвечаю.
– Это самый чудесный из комплиментов, что я получала.
– Мы всё ещё не закончили, – говорю. – Я не отпущу тебя отсюда, пока не получу ответов.
– Хочешь ещё раз сыграть в твою замечательную игру? Я согласна, но учти, что в следующий раз я попрошу тебя спеть одну глупую песню. Так что можешь начинать учить слова.
– Больше никаких игр. Я не знаю, как ты это делаешь, но ты играешь не честно. Так что ты всё мне расскажешь сама.
– Правда? – спрашивает Аэлиция. – Грозный и зловещий Гарн заставит меня говорить?
Протягиваю руку, чтобы взять её за запястье. У неё такая нежная и аккуратная рука, что я боюсь к ней прикоснуться с излишней силой. Но я не успеваю её схватить, как девушка исчезает, появляется у меня за спиной и легонько стукает ладонью по макушке.
– Ты проиграл, – говорит. – Даже в применении грубой силы ты проиграешь.
Снова пытаюсь схватить её за руку, но успеваю взять лишь один из чёрных лепестков. Мягкая ладонь снова шлёпает меня по макушке.
– Не надо устраивать спектакль, – говорю, стараясь скрыть нарастающую злость. – Ты знаешь, что мне от тебя нужно, так почему не дашь этого?
– Потому что не хочу, – отвечает с усмешкой. – Потому что мне нравится смотреть, как ты варишься в собственных домыслах и ничего не понимаешь.
Протягиваю обе руки, чтобы схватить её за плечи, но Аэлиция исчезает и появляется сбоку от меня. Ей и эта игра тоже нравится. Её забавляет абсолютно всё, что бы я ни делал.
– Кажется, у нас с тобой намечается ужасное сражение, – произносит.
Девушка поднимает с земли прутик: небольшую сухую веточку, которая сломается пополам, если посильнее сжать её одной рукой.
– Жаль, ты не взял свой меч, – говорит с издёвкой. – Нечем будет сражаться против моего грозного оружия.
– Достаточно этого балагана.
Иду к ней, стараясь двигаться как можно быстрее. Думаю, если я успею её схватить, то она не сможет исчезнуть и переместиться. Резко выбрасываю руку вперёд, чтобы схватить за локоть, но она исчезает в последнее мгновение.
– Пунь, – произносит Аэлиция, ткнув веточку мне между лопаток. – Первый укол за мной.
Резко поворачиваюсь, но её уже нет.
– Пунь, – раздаётся голос и ветка утыкается мне в ягодицу.
Всё, надоела эта игра. Замедляю время и мир тонет в чёрно-белых красках. Окружающее замирает, звуки прекращаются. Я поставил целый мир на паузу, чтобы схватить одну наглую девушку.
Оборачиваюсь, но её рядом уже нет. Лишь чёрные лепестки, парящие в воздухе. Сама она сидит в отдалении на том же камне, где я впервые её здесь увидел. Вытянула правую руку и разглядывает собственные ногти, будто оценивает их состояние, хотя мы оба прекрасно знаем, что они в идеальной форме. У неё дома должен быть отдельный человек, который занимается только ими.
Бегу к ней, отсчитывая в уме секунды.
Один, два, три... девушка всё ближе, я протягиваю руку, чтобы схватить её за тонкую шею. Четырнадцать, пятнадцать. Время ускоряется, Аэлиция исчезает прямо перед моей ладонью и что-то снова тыкает меня в спину.
– Пунь, – произносит она. – Я снова победила.
Настало время для тяжёлой артиллерии. Я ещё не научился как следует пользоваться голубой жемчужиной, но уже могу кое-что показать. Оборачиваюсь, собираясь поднять девушку в воздух, но её позади меня уже нет.
– Пунь, – произносит Аэлиция.
На этот раз она тыкает палочкой очень сильно, в обратную сторону правого колена. Моя нога подгибается и я с трудом удерживаюсь прямо, но она тыкает в другую ногу и я падаю на колени. Аэлиция толкает меня вперёд и я падаю, опираясь вытянутыми руками в землю.
Несколько тычков острой деревянной веткой и теперь я полностью лежу на песке, а она сидит на моей спине и не даёт подняться.
– Понравилось, как я тебя побила?
– Слезь, – кряхчу.
– Ты хотел знать, почему я прихожу к тебе, Гарн? – спрашивает. – Потому что я вижу собственное будущее. Я вижу его так же отчётливо, как и прошлое. Можно сказать, что у меня есть воспоминания о будущем и я в точности знаю, что произойдёт. И ты есть в этом будущем.
– Я? – спрашиваю.
Пожалуй, не стоит шевелиться и пытаться её скинуть. Если я получу хоть какие-то ответы, это будет стоить моего позорного поражения.
– Ты есть в моём будущем. Ты заявишься ко мне домой, во всей своей красоте и великолепии. Так что я решила не ждать этого момента, а познакомиться с тобой пораньше.
Девушка опускается на колени и подносит губы к моей голове, которой я лежу на песке.
– И мне невероятно приятно познакомиться.
С этими словами она исчезает и я остаюсь у подножия хребта вдвоём с Хумой. Летучая мышь выглядывает из травы и смотрит на происходящее широко раскрытыми глазами.
Меня только что уделала девушка, которая видит будущее. С таким умением у меня не было ни единого шанса её победить ни в сражении, ни в камень, ножницы, бумагу. Я не получил ответов на свои вопросы, но теперь хоть что-то понимаю. По крайней мере я знаю, зачем она приходит.
– Что, Хума, испугалась? – спрашиваю. – Трусиха же ты.
Поднимаюсь на ноги, отряхиваюсь, одеваюсь, а затем протягиваю руку, поднимаю в воздух несколько камней и возвращаюсь к Дарграгу, жонглируя ими собственной волей.
По какой-то причине у меня хорошее настроение.
Глава 23
Вардис улыбается, а я смотрю в дыру между его зубов.
– Мне очень, очень жаль, – говорю.
Мы стоим на стадионе, у нас середина урока по правописанию. Все буквы пройдены, теперь
