со мной и смотрит на меня.
— Ты не идиотка, Брен. Ты женщина, у которой был дерьмовый год. Кроме того, я сейчас здесь, а папа всегда говорил, что у нуждающегося друга должен быть друг с делами или… друг с поступками? Не помню.
— Я не могу за тобой угнаться.
— Это неважно. Я здесь, и я спасу тебя от себя самой.
— Я безнадежна.
Она машет рукой передо мной.
— Пожалуйста, может быть, ты и помогаешь другим, но, когда дело доходит до твоих собственных проблем, ты чертовски плохо соображаешь.
— Это ты сказала мне сделать это с ним! И посмотри на меня.
— Да, посмотри на себя! — Сибил поднимается на ноги. — Ты живая. Ты светишься. У тебя был оргазм! Какая же я дерьмовая подруга.
— Ты не понимаешь, в чем дело.
Сибил поднимает обе брови.
— И что же это?
Я открываю рот, чтобы заговорить, но слова замирают у меня на языке. В чем проблема? Я не уверена. Я растеряна и боюсь, что все закончится плохо, но потом я вспоминаю, чем все закончится. Он уже сказал мне, и я прекрасно знаю об этом. Это я преподнесла себя на блюдечке. Я сказала, что ничего не жду, так о чем же мне беспокоиться?
— Знаешь, я не знаю.
— Я скажу тебе вот что. Дело в том, что ты чертовски хорошо знаешь себя. Ты понимаешь все сложности в любой ситуации, и твой разум никогда не может оставаться в покое. Ты ищешь проблемы, потому что тебе всегда нужно что-то исправлять, или кого-то, или себя, черт возьми.
Я смотрю на нее, желая опровергнуть это.
— Точно! — с ликованием говорит Сибил. — Ты не можешь сказать, что я не права. У тебя был секс с Джейкобом, наслаждайся им! Наслаждайся своей жизнью, Бренна. Развлекайся, черт возьми, пока не нашла следующего мистера Совершенство и не начала ненавидеть себя за то, что не сделала этого.
Дыхание покидает мои легкие с громким взрывом.
— А что, если я влюблюсь в него?
— А ты можешь?
— Да.
Она садится рядом со мной и берет мою руку в свою.
— Тогда сделай все возможное, чтобы избежать этого, а если это все-таки случится, будь готова к тому, что я приеду сюда, обниму тебя, пока ты плачешь, и скажу, что все будет хорошо, потому что что, Бренна?
Я поднимаю на нее глаза.
— Что?
— Все будет хорошо. В конце концов, все всегда получается.
Я очень надеюсь, что она права.
Глава двадцатая
Джейкоб
Сделав несколько глубоких вдохов, я стучу в дверь дома Бренны. Когда дверь распахивается, там стоит не она сама или кто-то из ее детей, а великолепная блондинка с широкой улыбкой.
— Ну, привет.
— Привет?
— Я полагаю, ты ищешь Бренну? Ты счастливый человек, Джейкоб Эрроувуд. Если бы я не была замужем за самым великолепным мужчиной в мире, я бы, возможно, захотела побороться с ней за тебя.
Я понятия не имею, кто эта особа, но она определенно знает, кто я.
— Прости, но ты?
Она смеется.
— Я Сибил, ее очень любопытная лучшая подруга, которая во многом на твоей стороне, но последнюю часть мы оставим, между нами, хорошо?
— Конечно.
Себастьян подбегает к двери.
— Ты тоже идешь?
— Вы уходите?
Сибил гладит его по макушке.
— Ты пойдешь и сообщишь маме, что кое-то стоит у двери, и она должна подойти, — она опускается и шепчет. — Но не говори ей, кто это. Пусть это будет сюрприз!
Он убегает, а она открывает дверь пошире.
— Входи. Мы просто собирались немного развлечься, так как я уезжаю утром, чтобы вернуться в Калифорнию.
Я киваю.
— Где ты живешь в Калифорнии?
Я очень надеюсь, что это не Голливуд. Если это так, то я в полном дерьме и все мое существование здесь будет испорчено. Не то чтобы я и так ежедневно не ходил по натянутому канату. Прошло уже несколько недель, и, к счастью, меня не раскрыли, но кто знает, как долго это продлится.
— Мы живем в Лемуре. Видишь ли, Люк и мой муж, Реджи, были лучшими друзьями и, по сути, провели всю свою карьеру рядом друг с другом.
Легкое облегчение.
— Понятно.
Сибил садится на диван и улыбается.
— Ну, расскажи мне, насколько тяжело быть здесь, а не в Голливуде?
— Приходится приспосабливаться.
Она смеется.
— Я понимаю. Я предложила заказать еду, а Бренна просто посмеялась надо мной, потому что здесь нет ничего, что доставляет еду.
Это определенно отстой.
— Здесь здорово уединяться.
— Да, много леса и все такое. Наверное, рядом есть ручей или речушка?
Волосы на моей голове зашевелились. Она знает. Конечно, она знает, она же ее лучшая подруга.
— Да, здесь есть много лесов и ручей.
Сибил кивает.
— И ты много рыбачишь?
Я смеюсь.
— Да, рыбалка — это то, чем занимаются многие люди в округе.
— Держу пари, что они часто ловят очень красивую рыбу. Надеюсь, ты не из тех, кто выбрасывает хорошие экземпляры обратно.
Нужно быть глупцом, чтобы не услышать смысл в ее словах.
— Мне кажется, между рыбой и рыбаком часто возникает взаимопонимание, не так ли?
Сибил поджала губы.
— Ты прав, и папа всегда говорил, что не стоит лезть в чужие дела.
Что? Я смотрю на нее, пытаясь разобрать сказанное, чтобы ответить, но, к счастью, в комнату вбегает Бренна. На ней штаны для йоги и майка. Половина ее волос мокрая и собрана на макушке, а другая часть опущена и сухая.
— Кто это? О. Джейкоб, — она вытягивает зажим, позволяя волосам упасть вниз. — Я… Я не ожидала тебя.
Я поднимаюсь на ноги и улыбаюсь.
— Извини, что ворвался.
— Нет, все в полном порядке. Я собиралась и не знала, что это ты. Она смотрит на Сибил.
— Я проезжал мимо и хотел спросить, можно ли пригласить Себастьяна, но вижу, вы заняты.
Бренна заправляет волосы за ухо.
— Это мило, но Сибил завтра уезжает, и мы собирались сходить в новый кинотеатр в нескольких городах отсюда, чтобы посмотреть кино. Может быть, вы устроите что-нибудь на этой неделе?
— Конечно. Это было бы здорово.
Взгляд Сибил перемещается туда-сюда, между нами, а потом она прочищает горло.
— Брен, дорогая, я действительно думаю, что это смена часовых поясов слишком тяжела.
— Что?
— Да, знаешь, я устала до чертиков и не уверена, что смогу выдержать кино. Я бы предпочла просто остаться дома с детьми.
Бренна несколько раз моргает.
— Конечно. Ничего страшного, если мы останемся здесь.
Она подходит ко мне и кладет руку на мою руку.
— Джейкоб, ты не мог
