моих родителей стоят на дорожке. Свет на первом этаже включен.
Я почти что падаю на дорогу. Мой отец дома? В обычное время?
– Идем, Текси. – Я бросаюсь к двери, взлетая по ступеням крыльца.
Они как раз внутри, сидят в гостиной. Оба удивленно поднимают взгляды при моем
появлении.
Мама хмурится.
– Эмма. Что с тобой случилось? – Ее взгляд падает на мои ботинки, перепачканные
грязью от приключения на заднем дворе Рева. – Ты что, гуляла в грозу?
А где, по ее мнению, я была?
– Ага. – Я запыхалась. – Попала под дождь с Текси. Что происходит?
Она переглядывается с отцом.
– Мы обсуждали некоторые вещи, и оба пришли к согласию, что нужны кое – какие
изменения, чтобы сохранить спокойствие...
– Спокойствие? – спрашиваю я.
Она кивает.
– Между нами всеми.
– Катарина. – Голос моего отца звучит низким шепотом. Его тон мягкий.
Спокойный. – Почему бы тебе не позволить ей сперва переодеться?
Спокойствие. Оно так непривычно в этом доме, что мне хочется лечь на пол и
наслаждаться им.
– Ладно. – Я бросаю поводок на крюк у двери и скидываю кроссовки. – Ладно.
Дайте мне пару минут.
Ванна может подождать. Я взбегаю вверх по лестнице и сбрасываю мокрую одежду.
«Нужны кое – какие изменения, чтобы сохранить спокойствие. Между нами
всеми».
Она могла бы составить подробный график обязанностей, и я бы согласилась на
это. Я буду готовить каждый день, если это означает, что ее придирки прекратятся. Нам
придется питаться макаронами с сыром, но как угодно. Я буду пылесосить каждый вечер, если это значит, что папа будет приходить домой в подобающее время.
Они предлагают внести изменения. Я это чувствую.
Может быть, я смогу показать отцу OtherLANDS. Может быть, он, наконец, сможет
уделить мне несколько минут.
Он будет так горд. Он будет так горд.
Мне приходится смахнуть слезу. Я не знаю, что он сделает, но это будет
потрясающе.
Они все еще не орут друг на друга. Никто из них не пьет. Не могу в это поверить.
Может быть, они провели весь день у семейного психолога! Может быть, они, наконец, научились эффективно общаться.
Я даже не знаю, подходит ли моя одежда, но она сухая. Я почти что скатываюсь
вниз по лестнице, чтобы вернуться к ним.
Они снова удивленно смотрят на меня.
Мне нужно успокоиться.
– Простите. – Я падаю на диван. – Я просто рада, что вы оба дома.
Они снова переглядываются между собой.
– Эмма, – произносит отец мягким голосом.
– Эмма, – говорит мама.
И тут комната сдвигается. Наклоняется. Меняется.
Что-то здесь не так.
– Что происходит? – спрашиваю я.
– Это не работает, – говорит мама. Ее голос убийственно тихий.
– Мы больше не можем так продолжать, – говорит мой отец.
Мое сердце стучит у меня в висках. Я не слышу, что они говорят. Не слышу ничего.
– Эмма?– Тон моей мамы приобретает ту знакомую нотку нетерпения. – Эмма, ты
понимаешь, о чем мы тебе говорим?
– Ты только что сказала, что вы хотите внести изменения. Вы хотите сохранить
покой.
– Мы хотим, – говорит мама.
– Мы разводимся, – говорит отец.
Я наблюдала, как Рев преследует того мальчишку под дождем. Мальчик бежал, и
Рев набросился на него, всем весом, и повалил на землю.
Вот на что это похоже.
Не знаю, как я держусь на ногах. Кажется, меня сейчас вырвет.
Я пытаюсь заговорить, но в горле встал ком.
– Я собираюсь захватить пару вещей и остановиться у Кайла, – говорит отец. Кайл
– еще один тип, который работает на Axis Games.
– Не делайте этого, – шепчу я.
– Я говорила твоему отцу, что нам придется выставить дом на торги. – Мама
поджимает губы. – Мы не можем себе позволить выплачивать ипотеку и содержать
квартиру...
– Ты не могла подождать, прежде чем мы начнем обсуждать финансовый вопрос? –
Отец вдыхает и трет затылок. – Ей не нужно знать все в деталях...
– Ну, кому-то нужно позаботиться о деталях, – рявкает мать.
– Естественно, – фыркает отец. – Ты ведь так хороша в деталях.
– К счастью для тебя, или у нас не было бы ничего. Мне придется протащить тебя
через этот развод так же, как я протащила тебя через все остальное.
– Ты не можешь попросить кого-нибудь из своих друзей – медиков прописать тебе
что-нибудь, чтобы сделать тебя не такой контролирующей...
– Не смей оскорблять меня при моей дочери.
Ее дочери. Ее дочери.
– Я не твоя дочь, – рявкаю я. – А его. – Я смотрю на отца. – Я тоже могу собрать
вещи.
Он ошеломлен.
– Эмма... милая... Я собираюсь жить у Кайла. У него даже нет второй комнаты. Я
буду спать на диване...
– Я могу спать на полу.
Мама презрительно фыркает.
– Ты туда не поедешь.
– Я не хочу быть здесь, – ору я. – Ты не понимаешь? Я не хочу оставаться здесь с
тобой.
Ее лицо слегка бледнеет. Она выглядит пораженной.
– Эмма...
– Катарина. Прекрати. – Отец смотрит на меня. – Эм. Прости. Тебе придется
остаться здесь. Когда я найду свое
