делаю. Он борется до тех пор, пока я не
усиливаю хватку.
– Перестань бороться и я тебя отпущу, – говорю я.
В ответ он пытается врезать мне локтем по ребрам.
– Рев! – кричит Эмма. Она все еще тяжело дышит. – Рев...
– Иди ко мне в дом, – говорю я ей напряженным от усилия голосом. – Скажи моим
родителям, где мы.
Она поворачивается и бежит. Мне нравится это ее качество – никаких сомнений.
Никаких расспросов.
Мэтью, наконец, успокаивается. Его дыхание хриплое и прерывистое.
– Отпусти меня.
– У тебя есть оружие?
– Иди к черту.
– Ты хочешь, чтобы я тебя отпустил, или нет?
– У меня ничего нет, – рычит он. – Пусти меня.
Я отпускаю. И он тут же вскакивает на ноги, пытаясь снова удрать.
Я хватаю его за руку. Он разворачивается и бьет меня кулаком прямо в лицо.
Искры сыплются у меня из глаз. Он освобождается.
Но я все еще быстрее него. Я снова валю его на землю, и в этот раз прижимаю его
более усердно. Я обхватил его шею рукой и прижал его к земле своим весом. Он даже
пошевелиться не может.
Челюсть болит. Никто не бил меня с такой яростью, кроме моего отца. Темная
мысль о том, что я мог бы сломать Мэтью шею прямо сейчас, вспыхивает у меня в мозгу.
– Рев! – Голос Джеффа. – Рев! Отпусти его!
Я открываю глаза. Не помню, чтобы я их закрывал. Пальцы Мэтью впиваются мне
в плечо, почти что в панике.
Джефф, Кристин и Эмма стоят под дождем, таращась на нас. Текси рвется с
поводка, отчаянно лая. Эмма едва ее удерживает.
– Рев, милый, – говорит Кристин. В ее голосе слышится тревога. Она касается
моего плеча. – Рев, отпусти его.
Я отпускаю Мэтью. И падаю назад в траву.
В этот раз Мэтью не убегает. Он издает хриплые звуки, кашляя в траву.
Я это сделал. Я причинил ему вред.
Стыд бьет меня, словно паровой молот.
Джефф и Кристин подходят к Мэтью. Хорошо. Сейчас я не заслуживаю их
внимания. Я не могу смотреть на них.
– Эй. – Голос Эммы раздается прямо рядом со мной.
Я поворачиваю голову и вижу, что она сидит на корточках в траве рядом со мной.
Техас тычется носом мне в лицо и начинает облизывать мне щеку. Она болит, и я гадаю, идет ли кровь. Я отпихиваю морду собаки.
– Ты в порядке? – спрашивает Эмма.
– Нет, – говорю я. – Не в порядке.
Я поднимаюсь на ноги.
Эмма касается моей руки.
– Я все еще здесь, – шепчет она.
– Я знаю. – Я не хочу на нее смотреть.
Она хмурится и чуть склоняется вперед.
– Рев, ты...
– Не надо. – Хотел бы я, чтобы она ничего этого не видела. – Я чертовски
облажался, Эмма.
– Но...
– Пожалуйста, иди домой. Пожалуйста, забудь о том, что здесь произошло.
Пожалуйста... – Мой голос срывается. Я не могу больше это выносить.
– Рев, – ласково произносит она мое имя, – все в порядке. Я могу остаться.
Я заставляю себя открыть глаза. Джефф и Кристин помогают Мэтью подняться.
Я не знаю, что они будут делать.
Я не знаю, что теперь произойдет.
Но я знаю, что не хочу, чтобы она это видела. Я провожу мокрой рукой по лицу.
– Пожалуйста, Эмма. Пожалуйста, просто уходи.
– Ладно, – говорит она мягко. – Вот.
Она снимает мою куртку. Она падает мне на колени.
Куртка теплая и пахнет ею, что-то фруктовое, типа апельсинов и солнца.
Дождь смывает это тепло и запах.
– Ты уверен? – спрашивает она.
Я задерживаю дыхание. Я ни в чем не уверен.
«Я все время беспокоюсь, что унаследовал его жестокость».
Так и есть. Она все время ждала своего часа внутри меня.
Я киваю.
– Иди. Я справлюсь.
– Ладно.
И это все. Она разворачивается и уходит со двора.
Глава 17
Эмма
Дорога домой кажется бесконечной, хотя мы живем всего в пяти кварталах друг от
друга. Мне все еще хочется вернуться, чтобы убедиться, что с ним все в порядке. Мою
руку покалывает там, где мои пальцы переплетались с его.
Он так много рассказал мне о своей жизни – но все, что произошло под дождем, показывает, что многое еще остается загадкой.
Этот мальчик – его брат? Рев не упоминал о брате вовремя всего разговора о своем
отце и всех тех годах жестокости, которые ему пришлось пережить.
У меня голова идет кругом. Неделю назад вся моя жизнь имела смысл. Сейчас же
ничего не имеет смысла.
Я никогда раньше не видела, как дерутся парни. В кино все выглядит
захватывающе, с четкими позициями. Хороший и плохой парень. Эта же драка была
грязной и пугающей, и я совершенно не могла понять, что происходит.
И теперь я иду домой одна. По крайней мере дождь затих и превратился в мелкую
морось.
Я вздрагиваю и перехожу на мелкий бег. Мне придется пролежать как минимум час
в горячей ванне, только чтобы вытравить холод из костей. Когда я сворачиваю на свою
улицу, даже Техас немного отстает. Для нее эта ночь тоже была полна волнений.
Машины обоих
