умнее, чем он есть на самом деле, было невыносимо. Долгими разговорами ума не покажешь! А он все говорил и говорил! Не мог согласиться с тем, что другие умнее его. А может быть, он был прав? Ведь его долгие речи утомляли других, а не его самого.
Со временем я не только не стала снисходительнее к Джамилю, а и вовсе его презирала. Когда его помощь в деле отца стала приносить плоды, он загордился. Интересно, он знал, что противен мне? Я избегала разговоров с ним, почти не реагировала на шутки и очень радовалась, когда он уходил. Он бывал у нас часто, приносил известия об отце. Джамиль был дружен с каким-то комиссаром, который обещал помочь освободить отца из заключения. Но чем больше становилось шансов на освобождение отца, тем тревожнее было мне. Странное дело - я уже опасалась его возвращения домой! Ведь это обязывало меня принять предложение Джамиля. Как я ненавидела его рыжую шевелюру! О таких людях ходили всякие небылицы, дурные слухи. А когда бабушка рассказала нам сказку о рыжем пройдохе, я так переволновалась! По преданию, рыжий ребенок приносит в дом несчастье. А в одной персидской провинции рождалось множество рыжих ребятишек. Как только в семье появлялось рыжее дитя», на нее обрушивались несчастья. Поэтому люди ненавидели рыжих, считая их дурными вестниками. Люди думали, что рыжие - пособники дьявола и колдуны. Но однажды им в руки попали какие-то древнеегипетские записи. В них говорилось, что нужно отрезать голову рыжему, несколько дней поколдовать над ней, почитать заклинания и сварить эту голову, заправив травами. Затем вытащить из казана и установить в специальном углу. Если опыт не удавался, голова портилась. Но если удавался, голова начинала говорить! Она вещала о прошлом и будущем. И все сбывалось! Очень скоро в этой провинции не осталось ни одного рыжего - их головы резко подскочили в цене.
Глядя на Джамиля, я представляла его рыжую голову, сваренную под заклинаниями и вещающую с того света. Меня начинало тошнить от таких фантазий. Но Джамиль не мог читать моих мыслей и все больше старался мне понравиться. Меня мутило от омерзения, когда я представляла себя с ним в постели. Это не то, что «князь Андрей» - с ним я могла мысленно миловаться бесконечно!
VI
... Проводить в Баку коммунистическую пропаганду было несложно. Несмотря на то, что это один из богатейших городов мира, в сфере транспорта, водоснабжения и канализации здесь имелись серьезные недостатки. Рабочие жили в жалких домишках. Заработок их был очень низок. Отстаивать свои права они не умели. Говорят, что однажды рабочие изложили свою просьбу моему деду Мусе: выделить им мыла, увеличить зарплату, проявить человеческое отношение.
- Проявите к ним человеческое отношение, - поручил дед своим помощникам, выполнив одну из трех просьб рабочих. Разница между богатыми и бедными в Баку очень заметна. А коммунисты, например, в первую очередь, улучшили сферу транспорта - запустили в городе трамвайную линию. Этот революционный трамвай был даже выкрашен в красный цвет. По вечерам его прожектора превращались в зрелище. Были и другие новшества. Коммунисты открывали ликбезы для женщин. Они знали, что, ощутив преимущества культуры, женщины сами сбросят чадру. Для мусульманок была создана и национальная консерватория. Здесь были курсы пения, музыки и танца. Во время организации музыкальных курсов я получила письмо от заведующего. Он приглашал меня «для очень важного дела». Я была удивлена, но пришла в назначенное время на встречу. Школа искусств располагалась в конфискованном доме одного из бывших миллионеров. Женщина-заведующая уже ждала меня. Звали ее Зейнаб-ханым. Я много о ней слышала и давно хотела познакомиться. Зейнаб-ханым была хорошо образованной мусульманкой, разбиралась в музыкальном искусстве. Но некоторые ее дела приводили в ужас консервативное мусульманское население города. Зейнаб-ханым обзывали шлюхой, а ее мужа - не имеющим чести. Но она не обращала на это внимания и вела свою независимую от канонов и запретов жизнь. Ее муж был беспечным и общительным человеком. А сама Зейнаб-ханым не очень придерживалась общепринятых нравственных норм. Она не была красавицей, но достаточно мила и обаятельна: красивые губы, крупные глаза и какой-то внутренний магнетизм. Когда мы встретились, она так обрадовалась, будто увидела свою спасительницу. Позже я узнала, что другие игнорировали ее просьбу.
- Видите ли, консерватория - это очень важное дело для мусульманок, - начала разговор Зейнаб-ханым. - Но нам нужны преподаватели, знающие азербайджанский язык. Ведь ученицы здесь будут, главным образом, наши укрытые чадрой соотечественницы. Они не знают других языков. Вы нам очень нужны! Не торопитесь отказываться! Я знаю, вы еще юны, не имеете опыта преподавания, глубокого музыкального образования. Но я знаю, что делать. Подумайте над моим предложением. Уверяю Вас, это очень важное и благое дело!
- Каково будет мое жалование? - смущаясь, спросила я.
- Ах, да! Вы будете получать шестьсот миллионов ежемесячно. И еще кое-какие продукты раз в неделю: сахар, сухофрукты и прочее. Я приняла предложение. И не только из-за денег - 600 миллионов не такие уж большие деньги. Но сидеть дома в тоске, одиночестве и тяжких раздумьях? Уж лучше работать. Тем более, заняться таким полезным делом. Зейнаб-ханым очень обрадовалась.
- Замечательное решение! Вы будете нашей первой учительницей. Это принесет Вам удачу! - сказала она, и мы обговорили некоторые детали. С первого числа грядущего месяца я приступаю к работе!
Вскоре музыкальная школа под руководством очаровательной Зейнаб-ханым стала лучшим учебным заведением для мусульманок. Дела школы шли замечательно, жизнь здесь шла активная и радостная. Поначалу я долго размышляла, как буду объяснять девушкам основы музыки - ведь я получила образование на русском языке. А мои ученицы этого языка не знали. Переводить свои теоретические знания на родной язык было сложно, и я решила вести практические занятия, не рассказывая, а показывая: играла гамму и, ничего не объясняя, просила девушек ее повторить. К счастью, эти девушки из бедных семей очень стремились получить образование. К тому же они были довольно способными. Очень скоро они самостоятельно наигрывали некоторые гаммы. Моя преподавательская деятельность началась успешно. Но, как и чему учить дальше? Ведь дело не кончалось несколькими гаммами и сольфеджио. Иногда у меня не хватало терпения, и я даже ругала своих учениц. Тут бабушкина школа брани пришлась к месту! Некоторые ученицы были старше меня, и им не нравилось такое обхождение. Девочки раздумывали: чем бы угодить учительнице? Они стали делать мне подарки. Сначала я возражала и не принимала их. А
