выполнен в трёх цветах: чёрный, красный и белый. Смело и дерзко. Ему подходит.
Спускаюсь по белой лестнице на первый этаж квартиры. Здесь меня встречает просторная гостиная. Чёрно-белый потолок, красные стены, на полу красный ковёр, ближе к огромному панорамному окну стоит белый стол и два красных кресла, ближе к стене разместился чёрный диван, а за ним чёрный торшер и картина. На белом полотне, которой, алые брызги. Зависаю ненадолго с неоднозначным впечатлением от данного творения и двигаюсь дальше, на доносящиеся из другой комнаты звуки. Прохожу вперёд и попадаю на кухню. Саша стоит с лопаткой в руках и готовит панкейки. На нём домашние светло-голубые спортивные штаны и белая футболка, волосы взлохмачены в полнейшем беспорядке, а лицо украшает трёхдневная щетина. И как мужчины умудряются уже с утра выглядеть такими красавчиками?
— С добрым утром ихтиандрик! — смеётся гад.
— Саша! — моментально заливаюсь краской, вспоминая, как он держал ночью мои волосы.
— Ой, да ладно тебе. Ты лучше иди умойся, а то у тебя тут… — тыкается лопаткой себе в щеку. — И будем завтракать, — показывает рукой куда-то наверх, а потом в тарелку с панкейками.
— У меня телефон разрядился, дай мне зарядку.
— Рядом с комнатой, где ты спала, моя спальня, там на тумбочке шнур валяется.
Разворачиваюсь на пятках и ухожу на поиски зарядного устройства. Как только нахожу его, включаю телефон в зарядку и плетусь в ванную комнату.
Ванная тоже стоит отдельного внимания. Чёрный потолок, красный пол. На стенах маленькие плиточки из трёх цветов: красный, чёрный, белый. В углу стоит красный джакузи, а сверху чёрный выступ во всю стену, который служит полочкой. Напротив, зеркало, красная раковина и такие же по цвету шкафчики. За ними в углу находится стеклянная душевая.
Создаётся впечатление, что я нахожусь в гостях у короля вампиров.
Осматриваю себя в зеркале. Ну и видок! Волосы как мочалка, под глазами два огромных чёрных круга от размазанной туши, засохшая полоска слюны на щеке, лицо всё мятое и отёкшее. Выгляжу, как старый валенок. Вздыхаю и в течение получаса пытаюсь реанимировать своё лицо. Получается так себе, но всё же лучше, чем было.
Возвращаюсь в комнату, включаю телефон и вижу кучу пропущенных от Глеба, Алексея и даже от мамы с Пашкой.
— Мне конец… — произношу вслух и набираю мужа.
Автоматически убираю трубку подальше от уха, готовясь к крику Алексея.
— Яна! Ты совсем охренела? — жёстко бросает муж. — Где ты? С кем?
— Лёша, привет. Ты не переживай, всё хорошо. У меня просто телефон разрядился. Я у одногруппницы. Сейчас позвоню водителю и сразу домой, — впервые за долгое время говорю без дрожи в голосе и страха.
Всё уже случилось, в конце концов.
— Я тебя, блять, на цепь посажу! — с гневом цедит сквозь зубы. — Всю ночь не спал, даже твоих на уши поднял. Тварь ты такая, пока я себе места не находил, ты просто у подружки решила заторчать? Молодец, жёнушка! — говорит, еле сдерживаясь, чтобы не перейти на крик. — Так, ладно, жива, уже хорошо, — делает паузу и говорит более спокойно. — Мне сейчас срочно нужно на встречу, пропустить её не могу. Ты быстро звонишь Глебу и домой, вечером решим, что с тобой делать.
Слушаю в трубке гудки и думаю о том, что ещё несколько дней назад я бы тряслась в страхе. Странное дело, после ситуации с Глебом, с мамой, с моим обмороком, стало совершенно плевать на многие вещи. Пожимаю плечами, ищу в списке контактов Глеба и набираю ему.
— Привет. Адрес сейчас скину сообщением, можешь приезжать за мной, — устало говорю и тут же сбрасываю звонок.
Смотрю пару секунд на экран телефона, затем откидываю его на кровать и ухожу завтракать с Сашкой, потрясающе ароматные панкейки.
Глава 32
Яна
— Пилюлю от головной боли надо? — спрашивает Сашка, не отрываясь от сервировки стола. — И что будешь пить: чай, кофе, молоко, сок или, может быть, пиво?
— От таблеточки не откажусь. И наверное, чай, вряд ли мой желудок способен принять сейчас кофе или сок. Про алкоголь вообще лучше молчи, — сажусь за стол и подпираю руками подбородок. — Ты только не смейся сейчас. Несмотря на то что твоё жилище больше похоже на логово кровопийцы, мне так спокойно тут. Прям кайфую, и даже никуда уезжать не хочется, — задумчиво бубню и смотрю в окно с тоской.
— Так оставайся. Давай договоримся, мои двери для тебя открыты в любое время, в любой день, — говорит он, разливая чай по чашкам. — Секунду, — и выходит из кухни.
Мне на самом деле тут хорошо. Не думала, что родственник моего тираничного мужа станет для меня, как старший брат.
Пока ждала Сашку, позвонила мама. За пару минут выслушала от неё, как сильно я изменилась в худшую сторону, что никто меня не узнает. Веду себя безрассудно и неподобающе для замужней женщины. Как бедный Лёшенька всю ночь не спал, переживал и носился по городу в поисках своей юродивой жены. И всё в таком духе.
Слушаю и не могу поверить, что всё это говорит моя родная мамочка.
— Ма, ты ещё помнишь, что твой ребёнок я, а не Лёшенька? — задаю резонный вопрос.
— Яна! Я же за тебя беспокоюсь! Ты ещё молодая, вижу, погулять тебе хочется, но поверь мне, настряпаешь ошибок, и Лёшка тебя бросит, — давит с глубокой досадой в голосе. — Где ж ты ещё такого найдёшь? Потом локти будешь кусать, да поздно будет. Лёшка у тебя золотой, цени его и береги.
— Я поняла тебя, но это моя жизнь, и мои ошибки будут, если так суждено, — говорю и рисую пальцем на столе невидимые узоры.
— Доча, а о нас ты подумала? Или тебе и на семью уже стало плевать? — резко выпаливает мама.
Застываю. Никогда не слышала в её голосе таких озлобленных ноток. Становится не то что обидно, а больно.
— Очень жаль, что я не оправдываю твоих ожиданий. Пока, мама.
Завершаю звонок, аккуратно кладу телефон на стол и только тогда замечаю, что Сашка стоит в проходе.
— Всё слышал?
Он пожимает плечами, подходит к столу и рукой припечатывает к нему ключи. Затем двигает их в мою сторону с широкой улыбкой.
— Твои!
— Что это? — перевожу взгляд с ключей на Белова старшего и обратно.
— Ключи от моей квартиры. Забери этот дубликат себе. Я серьёзно сказал, что ты можешь приходить сюда, когда захочешь.
— Н-но, а если ты будешь не один? — нерешительно беру связку и сжимаю в руке.
— Ты про баб, что ли? — вздыхает Саша. — Златовласик, шлюх я
