американский бренд спортивных напитков и питания).
— Клэй. Очень приятно.
По его голосу понятно, что мое присутствие не может не радовать.
— Ты мог бы подождать больше дня, прежде чем заменить тренера, — говорю я, останавливаясь перед ним.
— Команде нужен главный тренер. Причем сознательный. Лига так требовательна, — говорит он. — У меня связаны руки.
— Твои руки постоянно что-то проворачивают.
— В тебе шесть футов пять дюймов, но ты думаешь, что у тебя там, наверху, перспектива лучше, чем у меня? — он кивает на свой офис на стропилах здания.
Я открываю крышку своего напитка.
— Я думаю, ты так далек от спорта, что не можешь отличить баскетбольный мяч от корзинки для хлеба, — выпиваю залпом половину бутылки, наслаждаясь тем, как искажается его лицо. — Если хочешь выиграть чемпионат в этом городе, держись подальше от дерьма, в котором не разбираешься. Это включает в себя Нову.
— Нова? — он поднимает голову, искренне удивленный.
Она рассказала мне о его угрозах.
— Она не публиковала никаких фотографий стены, так что перестань пытаться воспользоваться ею.
Он улыбается, на его лице появляется неподдельный восторг.
— Когда мы перевели тебя сюда, ты был готов на все. Ты теряешь самообладание.
— Сыграй со мной и мы это выясним.
Выкрик со стороны поля заставляет меня поднять глаза.
— Черт!
— Да, блядь!
Парни собрались вокруг телефона.
Я подбегаю к ним.
— Тренировка окончена? — говорю я.
— Клэй! Ты попал в команду всех звезд, — говорит Джей.
Я выпрямляюсь, сжимая мяч в одной руке. За последнюю неделю я почти забыл о сроках, когда нужно называют участников игры.
Ребята обступают меня, обнимают и бьют полотенцами.
— Я сделал это, — гордость поднимается в моей груди.
Когда я оглядываюсь, Джеймс исчезает из туннеля. Я вытесняю его из головы, когда рядом со мной появляется Джей.
— Джентльмены, мистер Клэйтон Уэйд был выбран в команду всех звезд! Давайте поаплодируем ему!
Под свист и одобрительные возгласы других игроков я просто стою, наслаждаясь моментом. Это то, ради чего я так старался — быть признанным одним из лучших баскетболистов в лиге.
На мгновение все мои заботы о будущем улетучились.

— Это большое дело! — восклицает Нова по телефону. Ее энтузиазм зажигает меня.
— Я был в команде много раз, — говорю я в динамик громкой связи в машине.
— Неважно, Клэй. Ты один на миллион.
— Двадцать четвертый из трехсот, — говорю я, потому что, какого черта? Я никогда не был скромным, так что вполне могу похвастаться своими достижениями.
— Едь домой и мы отпразднуем.
Домой. Это слово сильно задевает меня.
Я никогда не думал о своей квартире как о доме с тех пор, как купил ее год назад, но услышав, как она произносит это слово, оно становится привлекательным.
Мой дом. Ее. Наш.
Мы находимся в странном промежуточном положении. Пока тренер в больнице, мы полагаемся друг на друга, но все еще восстанавливаем доверие между нами.
Вчера, когда она пришла, мы посмотрели фильм, и она провела ночь, свернувшись калачиком в моих объятиях.
Я хочу сказать ей о своих чувствах к ней, но сейчас для этого неподходящее время. Госпитализация тренера нависла над всеми нами, и настроение у нас напряженное.
— Слушай, мне нужно заехать к тренеру по дороге, — говорю я, сворачивая с дороги и заезжая в магазин. — Тебе не обязательно ждать.
— Я подожду.
Черт побери, если я не благодарен за это.
Когда я отключаю звонок, я подъезжаю к окну заказа.
— Салат-латук, без помидоров. Двойная порция соленого огурца. Тройная порция острого соуса.
— Тройная? — переспрашивает женщина, кажется, удивленная.
— Да.
Я несу бумажные пакеты в больницу, пробираясь по коридорам с полными руками.
Я захожу в палату тренера, устраиваюсь в кресле, которое едва выдерживает меня, и достаю обеды.
— Большой палец Джея мешает ему на тройках, но он не признает этого. Я пытаюсь убрать часть его повторов, чтобы он не заметил, а это чертовски сложно. Количество штрафных бросков Атласа выросло на десять процентов. Он выбивает больше фолов, и в этом году у нас может что-то получиться.
Я вгрызаюсь в свой бургер, жую и глотаю, а потом перебираю в уме заметки о каждом игроке «Кодиакс».
Кто знает, слышит ли меня тренер, но я бы не стал упускать это из виду. И когда он проснется, то разозлится, если окажется не в курсе.
Звонит телефон, пронзительный звук слишком громкий для этого места. Я хватаю его. Харлан.
— Я знаю, что ты едешь на игру всех звезд.
— Я знаю, что ты можешь развестись уже на следующей неделе.
Нова рассказала мне о том, что ее сестра узнала, что мы были вместе, и что Харлан скрыл это от нее.
Он вздыхает.
— Мари расстроена, но она это переживет.
— Вот что происходит, когда вы ссоритесь?
— Я не знаю. Обычно мы не ссоримся.
Дыхание тренера ровное. Его веки тонкие, как бумага. Он всегда был строгим, но сейчас он выглядит хрупким.
Хрупкие вещи недолговечны в этом мире.
— Лос-Анджелес сделал солидное предложение. Они позвонили мне сегодня утром, — слова Харлана врезались в мои мысли.
— Я не был уверен, что ты все еще заинтересован этим, учитывая все происходящее.
— Я несу ответственность перед этой командой, и мои акции растут. Чем больше ты стоишь, тем больше мы можем за тебя получить.
Я ожидаю, что буду чувствовать предвкушение. Но вместо этого я испытываю сложные эмоции.
Лос-Анджелес по-прежнему остается лучшей командой на Западе. Но Нова здесь. Тренер здесь. Ребята, с которыми я сблизился за этот год, хотел я того или нет… Я покину их.
— Это то, чего ты хотел, — напомнил он мне. — Через пару дней их генеральный директор передаст
