Вернулась еще одна, пусть и хлипкая, опора. Лена была напугана кошмарами, но держалась. Не сбежала, не спряталась. Она вернулась, чтобы помочь.
— Так что будем делать?
— У меня осталось таблеток на один раз.
— Давай попробуем без них, — осторожно предложила Лена, — ты говорила, что призрак напал на тебя на чердаке.
— Да, во сне.
— Может, там мы найдем подсказки?
— Сунутся к нему в логово?
— Сейчас день, а нас двое. Я думаю, он становится сильнее только в твоих снах.
Лиска пожала плечами. В словах Лены был смысл.
— Как мы вытащим гвозди?
— Ну с этим как раз проблем нет.
Они зашли в дом. Лиска вытащила из ящика инструменты отца. Он как раз недавно переделывал полку, так что маленький гвоздодер был на самом виду. Вооружившись, Лиска затопала по лестнице. Давненько она не забиралась на второй этаж.
— Кхе-кхе, — закашлялась Лена, — как тут пыльно!
Лиска распахнула ставни, свежий воздух ворвался в комнату.
— Вы что не проветриваете никогда?
— Я не закрывала окно, — протянула Лиска с интересом изучая подоконник. На секунду показалось, что на пыли показался отпечаток ладоней.
— Ладно, давай гвоздодер.
— Я сама, — Лиска подошла к стене и просунула загнутый конец инструмента. Подцепила доску и резко дернула. Послышался неприятный хруст.
— Эй, может, лучше я, — предложила Лена с испугом поглядывая на образовавшуюся дыру в стене, от которой расходились по обоям мелкие трещинки, — родители тебя отругают.
— Плевать.
— Лиска?
— Все хорошо. Лучше отойди.
Внутри кипели странные эмоции. Пытаясь контролировать ярость и злость Лиска только сейчас начала понимать, как на самом деле нуждалась в них. Ей дико хотелось что-нибудь разнести, разбить и разломать.
Пальцы чувствовали холод железа, гвоздодер наполнял невообразимой, но такой приятной силой. Лиска подцепила еще одну доску. Хряк. Еще одну. Хряк. Затем она отложила Вику и размахнулась двумя руками. Лена втянув голову наблюдала, как ширится проем и разлетаются в разные стороны кусочки дерева и бумажных обоев. Зрелище пугало и завораживало одновременно. Лена не хотела бы оказаться на месте того, кого представляла подруга раз за разом опуская свое орудие. Наконец, Лиска успокоилась и швырнула гвоздодер на пол.
— Вперед, — тяжело дыша произнесла Лиска и прошла через дыру.
Глава 15
Старый чердак казался ветхим и заброшенным. Тут и правда немного пахло гарью и сыростью. Лиска топала с такой силой, будто вколачивала гвозди. Ярость еще не покинула ее. Лена подумала, что теперь подруга совсем не кажется робкой дружелюбной девчонкой. Вряд ли бы сейчас кто-то посмел ее обидеть. Лиска очень изменилась с момента первой встречи.
Лена понимала, что лезть в логово призрака далеко не лучшая идея, но это первое, что пришло в голову. Она не хотела, чтобы Лиска принимала таблетки. Лена беспокоилась не только о здоровье подруги. У Лиски во взгляде появилось что-то новое. Яростно-напористое. Словно говорившее, что она готова идти вперед пока не добьется цели. Это восхищало и пугало. После кошмаров Лена часто смотрела в потолок и думала. Могла бы она стать, как Лиска? Встретиться с призраком и своими страхами? Попытаться преодолеть их? Пойти наперекор родителям?
Лена понимала, что скорее бы сбежала, чем стала рыться в тайнах прошлого. Или сдалась на милость призраку. Лиска придавала ей надежду, что вместе они найдут ответ. Вместе преодолеют все трудности.
Совесть разъедала. Лена делала все, чтобы заглушить ее. Оправдывала себя страхом, болью потери, но все равно чувствовала вину за трусливый побег.
Подруги миновали пару ступенек и оказались возле продавленной кровати. Все выглядело также, как во сне, кроме куклы и велосипеда.
Лена немного успокоилась. Вид пусть и жутковатого, но пустого помещения вернул некоторую уверенность.
— Она стояла там, — Лиска ткнула пальцем в дальний правый конец комнаты.
Лена обошла кровать и приоткрыла скрипучую дверцу тумбочки.
— Смотри, тут какие-то книжки. Какие грязные…
Краска на тумбочке давно истерлась, сырость проникла внутрь. Стенки разбухли, как труп рыбы выброшенный на берег. Вместе в плесенью на стенках невесть как оказались высохшие листья и трупики насекомых.
— Какая гадость, — поморщилась Лена сбрасывая растопырившего конечности паука на пол.
— Он жил тут, — Лиска осматривалась, сравнивая сон и реальность, — может, его запирали?
Она подошла к окошку. Сон о пожаре пробежал мурашками по спине. Лиска быстро взяла себя в руки и выглянула. За окном открывался вид на дорогу и заросший участок соседей. Вдали росли высокие деревья, а с левой стороны виднелась река.
— Смотри, я ее читала когда-то.
Лиска обернулась и невольно сглотнула. В руках у Лены была «Алиса в стране Чудес». Старая, намокшая с потекшими смазанными картинками. Подруга отложила книгу и проверила подушки.
— Тут какая-то записка.
Лена подошла к окну и развернула. Это был план чердака, но не обычный. Миниатюрную копию украшало кривое изображение чудика в шляпе и длинноухого кролика. А позади кровати автор обвел кружок и написал только одно слово: «нора».
— Нора? — задумалась Лена, — чья? Кротовья или мышиная? Ой, а вдруг это имя? Нора — Элеонора?
— Нет, — Лиска взяла листок и задумчиво хмыкнула. Догадка промелькнула в голове, — помоги мне отодвинуть.
Вдвоем они с трудом сдвинули тяжелую ржавую кровать, оставив на полу длинные, как от когтей кошки, следы. За спинкой кровати на стыке пола со стеной была доска, на которой чья-то рука вывела кривую букву «Н». Лиска дотронулась до доски, и та сдвинулась с места.
— Что там? — прошептала Лена, выглядывая из-за плеча подруги.
Лиска извлекла из тайника сильно измятую надорванную тетрадку. Почти все листы кто-то выдрал или заштриховал так сильно, что невозможно было что-либо разобрать.
— Это его, да? — Лена присела на корточки возле Лиски, — тут есть имя?
— Нет, — Лиска пролистала пару страниц, написанных корявым торопливым подчерком.
«НЕНАВИЖУ! НЕНАВИЖУ ИХ ВСЕХ!»
Лиска остановилась. Первые различимые слова в тетрадке автор обвел несколько раз, оставив след на страницах дальше. Буквы отливали красным, а когда Лиска дотронулась до них, то палец на секунду прилип. Дальше послание имело вполне безобидный вид, однако Лиску не покидало ощущение чего-то мерзкого и противного. Будто она сжимала в руках не старую тетрадку, а раздавленного червяка.
«Снова одна, лежу и смотрю в окно. Ненавижу это тупое небо и облака. Ненавижу ветер и шум деревьев. Ненавижу долетающие капли дождя. Они собираются на полу в странные фигуры. Темные, грязные. Я лежу, и смотрю. Я и никто другой. Запертая в темнице вместе с этой блеющей козой, которую тоже ненавижу. Ненавижу и люблю.
Рохля. Слабая и бесхребетная. Никому не нужная, кроме меня. Мы дружили. Мы против всего мира. Я помогала ей. Говорила, как надо делать. Рассказывала о другой
