глаз и, кажется, даже облачка пара из ноздрей.
— Никак это Сон на адской своей скотине… — едва слышно делится Джек догадкой.
— Но что он здесь делает? — Женя прищуривается.
— Вынюхивает что-то, — скалится Джек. — Подозревает-таки нас в чём-то. У-у, подлый тип, и это после всего, что у вас было?!
А тем временем лошадь и всадник призрачными тенями бродят вокруг. И лишь изредка, когда копыта попадают на камни, раздаётся приглушённое: «цок-цок… цок».
Женя хмыкает, переминаясь с ноги на ногу, и вдруг оступается и валится в соседний куст. Благо, что не с розами…
Лис тявкает и бросается в сторону. Но каким-то образом не успевает всё равно, потому что взмывает над землёй, подхваченный за шкирку крепкой рукой Карсона.
Он спешивается и, не отпуская Джека, склоняется над Женей.
— Чего не спишь, колдунья?
И не понять по голосу, что у него на уме.
— А ты? — она вместо того, чтобы встать, пытается отползти в сторону. — Что задумал?
— Я на работе, — выдаёт он мрачно и отпускает, наконец, лиса.
— А я говорил, — шипит тот и ползком заползает под ближайший куст, из-под которого продолжает зыркать на них блестящими в темноте глазами.
Карсон усмехается и протягивает Жене руку.
— Поднимайся.
— Что-то случилось? — в её голосе звенит опаска, но помощь она принимает.
— Нет, — помогает Сон ей подняться и даже легонько отряхивает её от листьев и песка. — Надеюсь, что нет… Мне показалось, что я видел недавно нечто странное. Мне не спалось. Вот и решил на всякий случай убедиться, что здесь всё спокойно. Спокойно же? — прожигает он Женю внимательным взглядом.
— Было до тебя — хотелось бы мне сказать, — выдыхает она, — но Джек умудрился сожрать волшебный боб!
Карсон мрачнеет.
— Что ещё за боб и откуда?
— Я вроде говорила про сказку, да? Там по сюжету главный герой продаёт корову за бобы, мать их выкидывает, они вырастают в огромный бобовый стебель. И вот такой боб сейчас в нём!
Карсон переводит взгляд туда, где до сих пор зачем-то прячется несчастный Джек.
— Мда, беда… Но он уже заколдован, — тянет задумчиво. — Возможно ничего и не случиться. Да и вдруг это определённая магия, которая работает лишь конкретным образом в особых условиях? В любом случае, на рассвете должно стать видно, сработала она или нет. Обычно срок тоже имеется, чаще всего за ночь или в осознанно назначенное время свершаются проклятия.
Женя кивает, будто согласна с ним. А затем вцепляется в плечо Сона и говорит:
— Его надо покормить.
— Хм… У меня с собой только полбуханки хлеба. Пойдёт?
— Хлеб! — выскакивает лис. — Конечно пойдёт! Человеческая еда!
Карсон переводит недоумевающий взгляд на Женю и отступает к лошади, где на седле висит сумка.
— Вот, — вынимает из неё еду, — держи…
— Мне, — начинает бегать вокруг него лис, — мне, а не ей давай!
И Карсон так и делает.
— Вы, что тут, — роняет он, — совсем голодаете?
— Да, планирую сразиться с великаном, чтобы украсть золото и купить еды, — отвечает Женя легко, едва ли не нараспев. — А у тебя как дела?
— Спать хочу, в остальном всё хорошо, — из сумки он достаёт и кожаный мешочек с монетами. — Возьми.
— Это моё жалованье? — она усмехается.
— Да, — не теряется он и седлает Аду. — Всё верно. А ещё… моя невеста не будет голодать!
— Вы чего там, а?! — раздаётся недовольный голос вышедшей на крыльцо матери Джилл. — Кто там ещё? Доча, ты сдурела совсем?! С кем говоришь, или во сне опять ходишь?
— А что я могу делать на улице ночью? — смеётся Женя. — Или тебе тоже надо нужду справить?
— А-а, — тянет та и, судя по возне и скрипу двери, собирается вернуться в дом. — Ну давай-давай, потише только!
Карсон старается смеяться бесшумно. Он подъезжает ближе, свешивается с лошади и, притянув к себе Женю, крепко целует её на прощание. После чего, без слов, уносится в ночь и почти сразу растворяется в темноте. Будто и не было его на самом деле. Будто и сам он был просто магическим наваждением…
Глава 33. Сжечь проще
Женя очень надеется, что бобы вырастут за ночь, как в сказке. Ей даже снится огромный стебель, пронизывающий высокие белые облака, как в каком-то из фильмов, который она видела. Но наутро ничего не происходит.
С одной стороны — Джек в порядке. С другой — неизвестно, сработает ли магия вообще.
Тот рыжебородый явно маг, но это ведь не значит, что он не может оказаться ещё и шарлатаном.
— Это всё-таки не совсем сказочный мир, — шепчет сама себе Женя, когда выходит во двор умыться и окончательно проснуться, — может быть, нужно больше времени.
А пока у неё много работы. Все задачи значительно упрощают деньги, которые передал Карсон. Она бежит на рынок, буквально бежит, чтобы сэкономить время. Там сразу же узнаёт, где можно найти плотника, и договаривается с ним насчёт досок для пола.
— В вашей-то хижине? Да сними ты гниль, да песком засыпь али сеном!
Да разве можно жить в кошачьем лотке?
— Нет, мне нужно перестелить, — возражает Женя и описывает ему, сколько у них комнат и сколько её шагов занимает каждая стена. Такое себе измерение, но плотник всё понимает и озвучивает сумму.
С утра Женя проконсультировалась с Аннушкой, сколько что стоит.
— Дороговато!
— А ты что хотела? Если денег нет, тогда зачем что-то менять?
Женя хмурится.
— Вам покупатели не нужны? Я знаю, сколько вы точно такое же делали соседке нашей!
Ляпает, на самом деле, наугад.
Но плотник, попыхтев, сбивает цену почти на треть. Женя сдерживается, чтобы не захлопать в ладоши. Она кивает.
— Вечером привезу. И чего тебе там что-то менять? Я думал, вы к Вилли-то переедите. Или не срослось чего?
Из-за его плеча выглядывает светловолосая девчушка в простом желтоватом платье.
— Что, лучше варианта нет? — Женя спрашивает у неё с сочувствием.
— Так дровосек, — выдыхает та, потупив глаза.
Ответить на это нечего. Как же всё-таки хорошо, что это не её мир!
Женя ещё несколько часов выбирает материалы для своей задумки, ещё семена и продукты. Она исстрачивает почти все деньги Карсона, но всё, как ей кажется, с умом.
В итоге приходится попросить сына одного из торговцев довести её домой на лошади. Два мешка круп и всё остальное едва ли выйдет перетащить самой.
Дома она готовит омлет с говядиной, луком и морковью. За столом мать едва ли слюной не давится, но даже с набитым ртом умудряется причитать:
— Могла бы и мне деньги отдать! Я бы ими лучше распорядилась. Я —
