Я зажала себе рот рукой, кусая пальцы, чтобы не закричать на весь дом.
Голос исчез.
Я легла на кровать, прижимая ладонь к тому месту, откуда медленно текла кровь, и свернулась калачиком. Так пролежать хотелось очень долго, чтобы тут никто меня не нашел и не начал доставать, если представится такая возможность. Почувствовав, как спина покрывается мурашками, я одной рукой взяла одеяло и укрыла себя с одной стороны. Жар объял бедро, из-за чего я чувствовала ладонью каждую пульсацию крови, исходящую от сердца. В голову лезли разные мысли, которые я тотчас отгоняла, но они вновь поселялись там. По моей щеке скатилась слеза и впиталась в простынь. Я смотрела в стену и пыталась понять, а не сплю ли я сейчас.
Так прошли две недели. Бессонных ночей, постоянных иллюзий зеркала и моего разума, страха собственных мыслей и попыток понять себя. Я вставала с кровати, шла в школу, там проходила через определенные трудности, приходила домой, и все повторялось. Снова и снова. И, конечно, говорить об этом маме я не стала. Она отдаст меня на попечение психолога, тот же в свою очередь начнет варить кашу из моих мозгов. Мои попытки понятия себя превратились в зависимость, от которой я понятия не имела, как избавиться. Ведь они не давали абсолютно никакого результата. А потом кое-что случилось, что немного повлияло на результат.
9. Аргент
В очередной раз сидя дома после школы, я искала новые песни для своего плейлиста в интернете на компьютере. Это занятие хоть немного позволяло расслабиться и получить удовольствие от процесса. Но только в этот раз я услышала чей-то писк. Но посчитав, что ослышалась, продолжала читать тексты песен и скачивать их. И тут писк повторился, а потом снова и снова. Это было похоже… на мяуканье котенка. Тогда я встала с кровати, не очень аккуратно наступив на больную ногу, что еще не до конца была вылечена, и пошла на звук. Мяуканье участилось. И только тогда я поняла, что котенок у меня под окном. Он сидел около забора и жалобно пищал. Я не смогла бросить его там, с учетом того что у меня никогда не было домашних животных, так как мама запрещала, и выглянула наружу.
— Кис-кис, — позвала я, протянув вниз руку, как угощение. Котенок замолчал, посмотрев в мою сторону любопытными глазами.
— Иди сюда, — тихо сказала я, но котенок лишь повернул набок голову и продолжил пищать. Тогда я прошла к столу, взяла табуретку и поставила ее на улицу, чтобы вылезти из окна, минуя входную дверь. Тихо пройдя в тапочках несколько метров, я опустилась перед жалобным комочком.
— Не бойся, — я осторожно протянула к нему руку и погладила. Котенок напрягся, но почувствовав мою доброту, подставил голову навстречу. Я подняла его на руки и понесла в дом, в свою комнату через окно.
Котенок мяукал у меня на руках и боялся посмотреть вниз, но прижала его в себе, чтобы он поверил мне и не боялся, что я могу его уронить.
Я прошла на кухню и достала из холодильника бутылку молока, опустив ненадолго котенка на пол. Он свернулся в клубочек и дрожал, чем-то напоминая меня. У меня сразу родилось чувство должной ответственности за этот маленький беззащитный серый комочек. Налив в блюдце молока, я поставила его рядом с котенком, он осторожно понюхал его, высунув голову, и начал пить.
— И что же мне с тобой делать? — спросила я сама себя. Теперь на пути спасения этого маленького комочка стояла мама, которая терпеть не могла животных, так как они оставляли везде свою шерсть и требовали слишком много ухода за собой.
Возможно, маму я смогла бы уговорить, если бы у нас были бы доверительные отношения, но две недели назад она еще больше разочаровалась в моей честности, которая и так была не очень уверенная. В любом случае, я пошла к своему ноутбуку и принесла его на кухню, поставив рядом с котенком.
— Теперь… — я повернулась на звук, но это была лишь открытая форточка на кухне, и сразу ее закрыла, — мне нужно тебя как-нибудь назвать, — я улыбнулась, глядя, как комочек неуверенно пьет молоко, которое уже разбрызгалось по полу.
Я начала вбивать в поиск «Как назвать котенка» и наткнулась на сайт с очень интересными именами. Посмотрев на своего комочка, я начала подбирать.
— Серж? — котенок чавкал молоком, не смотря на меня. — Значит, нет.
— Везувий? — котенок только недоуменно посмотрел на меня, а сколько будто человеческого непонимания было в этом взгляде. — Тоже нет.
Немного подумав, я проверила скотч с бумажкой на веб-камере и зашла на другой сайт.
— Арт, — котенок посмотрел на меня заинтересованно. — Ну, сокращение от Аргент, — на его мордочке читалось одобрение, и я заметила, что он вылизал все блюдце. — Значит, Арт.
Я еще несколько раз произнесла это имя, как бы пробуя его. Арт сидел все это время передо мной и смотрел в экран компьютера, на рабочем столе которого была фотография — меня два года назад. Я бежала по школьному коридору, а за мной гнался Кирилл и что-то кричал вслед за то, что я выкрала у него рубашку, и теперь ему пришлось бежать за мной без нее. Эта фотография до сих пор была не удалена только потому, что она напоминала мне о прошлой жизни не как о чем-то, что уже прошло, а я думаю, как бы все вернуть, а потому, что тогда я была беззаботна, не думала о событиях наперед, не боялась этого парня, что тогда поцеловал меня, вместо того чтобы отчитать за кражу, доверяла своей подруге, любила разговаривать по вечерам с мамой. Только вот одна деталь была неизменна тогда и до сих пор остается таковой — отца не было. Тогда прошло пять лет, а сейчас уже целых восемь. Восемь лет я ничего не знаю о своем отце, забыла, кто он, забыла, какого это, вообще иметь его, но вспомнила, что беды начались именно с его ухода.
Арт подошел ко мне и залез на колени, я погладила его по голове, из-за чего он заурчал, и рассмотрела его поближе. У него был серый окрас с темными полосами вдоль всего тела. Глаза тоже серые, только такие добрые. Обычно сероглазые в моей жизни всегда злые, а тут такое чудо. Я улыбнулась, и Арт прижался к моему животу. Он лег внутри моих согнутых по-турецки ног и положил одну лапу на место, куда я две недели назад воткнула
