губы и нахмурил брови.
– Если честно. Я слегка побаиваюсь Джиллиан.
Я похлопала его по груди.
– Это хорошо. Так и должно быть. Инсайдерская информация: у нее больное колено, так что, если она запрет тебя в комнате, беги.
Посмеиваясь, он выпустил меня из объятий.
– Пойдем. Покончим с этим. Ашер задолжал мне состязание по стрельбе из пушки.
Я широко улыбнулась. Боже, мне так нравилось, что он любит моих детей.
– Он же снова победит, ты это понимаешь?
– Не будь так уверена. У меня есть достоверные сведения о том, что судья потеплела ко мне по сравнению с прошлым разом. – Он подмигнул мне и поцеловал мою руку.
Домик Изона выглядел потрясающе. Ну, технически он все еще был похож на сумасшедший дом, где половина мебели была накрыта пленкой, а вокруг сновало полдюжины работников, но, когда Джиллиан проводила экскурсию, я уже представляла, чем она руководствовалась. Мой пляжный декор был заменен на палитру темно-синих оттенков с редкими вкраплениями красного. В доме появился новый кожаный диван, журнальный столик на двоих, втиснутый в маленькую кухню, а в спальне стояла гигантская кровать размера кинг-сайз на платформе, застеленная роскошным темно-синим постельным бельем «Призм». Команда мужчин в поло «Стройка Худа» обновляла краску, в то время как другие ввинчивали в стену крючки, на которых позже будут висеть гитары Изона.
Судя по широкой улыбке на лице Изона – и по тому, как он обнял Джиллиан, когда мы выходили, чтобы дать рабочим время закончить, – ему понравилось все до мельчайших деталей.
И не ему одному. Моя спальня превратилась в настоящий алтарь. Королевская кровать с высокой спинкой и соответствующими ей комодами и прикроватными столиками с причудливым орнаментом резко контрастировала с более современной эстетикой, которую мы с Робом выбирали вместе. Мне понравилось, насколько это изменило комнату в плане как обстановки, так и атмосферы. Вместо темных оттенков теперь здесь искусно сплетался целый калейдоскоп розовых и бирюзовых тонов, так что я даже испугалась, что таланты Джиллиан пропадают даром за письменным столом в «Призм». Она шутила, что является моей лучшей подругой, но никто другой и правда не смог бы собрать для меня такую идеальную комнату.
Но знаете, что мне понравилось больше всего? Видеть чистое удовлетворение на лице Изона, когда он стоял в дверном проеме, прислонившись плечом к косяку, сексуальный, как черт, и наслаждался отсутствием призрака Роба.
Дети потащили нас по всему дому, показывая, что еще успела сделать Джиллиан. Например, перенести все фотографии Роба, в том числе с нашей свадьбы, в длинный коридор, ведущий к детским. Каждый вечер они смогут видеть его и мираж нашей семьи, которая когда-то у нас была. Зато мне больше не придется смотреть на него, пока я отдыхаю на диване или готовлю ужин на кухне.
Изона захлестнули эмоции, когда Джиллиан сказала ему, что планирует сделать аналогичную вещь в комнате Луны, украсив ее фотографиями Джессики, как только на стенах высохнет лавандовая краска. Этим она заслужила еще одни объятия моего парня. А мой парень, в свою очередь, вызвал у моей подружки хриплый стон. Я посмеялась над ними обоими.
Проблема до сих пор не была решена. Никакое количество мебели и краски не способно было излечить ту боль, которую Роб и Джессика принесли нашим сердцам. Но мы получили возможность создать себе пространство для того, чтобы снова дышать. Что-то многообещающее было в том, чтобы начать все сначала. Просто распрощавшись с вещами Роба, мы не могли этого достигнуть.
Теперь мы превращали этот дом в свой, и, как бы страшно ни было доверять кому-то снова, видя Изона и нашу маленькую семью счастливой, я тоже была счастлива.
И до конца дня мы с Изоном могли дышать полной грудью, пока он проигрывал три состязания по стрельбе из пушки подряд.
Глава 17
Изон
С того дня, как я переехал к Бри, у меня появилось настоящее хобби – тайком от детей таскать вредную еду. У меня был чертов черный пояс по «обманчивой кулинарии». Печенье, спрятанное в пакетик с морковкой, шоколад, завернутый в обертку от протеинового батончика. Я даже однажды съел целый бургер и картошку фри, замаскировав это под салат, сидя прямо напротив них.
Ловкость рук, отвлечение и перенаправление внимания были моими любимыми приемами.
Увы, ловкость не слишком мне помогла: на протяжении двух недель мне не удавалось остаться наедине с матерью Мэдисон и Ашера более чем на тридцать минут. В этом не было их вины. Настоящая причина была связана с атакой редкого гриппа типа А.
Технически Луна могла бы жить в другом доме, но она проводила каждую минуту бодрствования с Ашером и Мэдисон. Так что в ту ночь, как мы вернулись из хижины, Мэдисон слегла с температурой, а позже все дети рухнули, как костяшки домино. Но хуже было то, что к концу недели слегли и мы с Бри.
Сначала мы все еще пытались встречаться у места для костра, но боль в теле и непрекращающийся кашель были плохой компанией. Когда мы начали выздоравливать, Бри стала работать дома, пока я возился с детьми и просил всех музыкантов, которых знаю в Атланте, подменить меня, чтобы мне не пришлось отменять концерты. Менеджеры, как правило, становились очень несдержанными, когда их подводили на протяжении трех выходных подряд.
К пятнице, моему последнему выходному в обозримом будущем, я снова почувствовал себя самим собой и отчаянно хотел побыть наедине с Бри.
– Изон? – позвала она, спускаясь по лестнице ровно в пять часов.
– Я здесь! – закричал я из кухни. Поднявшись с барного стула, я поправил белую рубашку и застегнул пиджак. Я не был любителем костюмов и старался их избегать, поэтому сейчас надел темные джинсы в пару к парадной обуви, чтобы Бри узнала меня хотя бы по ним.
Она завернула за угол с пустой кружкой из-под кофе. С выпрямленными волосами, безупречным макияжем и в кремовой шелковой блузке поверх пижамных штанов. Это был самый шикарный наряд для работы из дома, который я когда-либо видел.
Она застыла, как только увидела меня, и улыбка медленно расползлась по ее лицу.
– Вау, ты отлично выглядишь.
– Ты тоже, сладенькая. По крайней мере, выше пояса.
– Боже мой, пожалуйста, перестань меня так называть. – Она засмеялась. – А ты чего вырядился? У тебя вечером концерт? – Она нахмурилась, и будь я проклят, если от этого у меня не сжалось сердце.
– Нет. У меня свидание.
– А, правда? – понимание снизошло на нее, когда она с любопытством оглядела комнату. – Где дети?
– Играют
