– А где же Луиза, если не секрет?
– За границей… – смеясь, пояснил профессор. – Приезжаю домой – в прихожей на зеркале записка: «Аркадий, прощай! Улетаю в Париж». Ну и попутного ветра! Правда, она прихватила с собой всю наличность и золото… Но это – ерун– да! Я – дома, а дома, говорят, и солома едома. С карточки денег снял, так что не бедствую.
В ответ на просьбу Льва предоставить фотоснимки папируса и футляра, Дорынов предложил:
– Лев Иванович, если хотите, приезжайте, всегда рад вас видеть. Если не слишком свободно со временем, могу сбросить по электронной почте на ваш Главк или вам лично. Снимки у меня в электронном виде, хранятся на флешке.
– О! Это было бы здорово! – обрадовался Гуров. – Почтовый ящик информотдела Главка запишите…
Когда он продиктовал профессору длинный перечень латинских букв и цифр и, попрощавшись, выключил связь, Стас удивленно отреагировал:
– Ничего себе… Во дед дает! Современный мужик! Ну все, мы пошли? – спросил он одновременно и Гурова, и Орлова.
Лев, лишь молча кивнув в ответ, поднялся и шагнул к выходу. Петр, махнув рукой, хотел что-то сказать, возможно даже напутственное, но его перебил звонок одного из телефонов, и он, прижав трубку к уху, тут же углубился в разговор.
Приятели отправились на Вязьминскую на служебном микроавтобусе, взяв с собой двух хороших спецов по части проведения досмотра жилых и производственных помещений. Лейтенанты Володька и Алексей считались в Главке операми весьма успешными и дотошными, умеющими не пропустить даже малозаметные улики. Минут через двадцать они вышли у девятиэтажного жилого дома, одна из угловых квартир которого представляла собой небольшой магазин рыболовных принадлежностей. Над входом дугой выгибались объемные, светящиеся буквы, стилизованные под речные волны: «Веселый поплавок», над которыми колыхался большой поплавок с ухмыляющейся физиономией.
Войдя внутрь магазина, Гуров и Крячко сразу же узнали в вертлявом парне за прилавком бывшего вора-домушника Ваську Ярушкина, он же – Шустрый. Тот тоже мгновенно узнал в нежданных визитерах оперов угрозыска. Наспех отдав конопатому мальчишке купленный им набор крючков, он поспешил к гостям.
– Что вас интересует? – словно ни о чем не догадываясь, спросил Ярушкин, изобразив приветливую улыбку.
– Нас, Вася, ты интересуешь, и только – ты! – показав Шустрому служебное удостоверение, уведомил Гуров.
– А расскажи-ка нам, драгоценный, где был и что делал позавчера, примерно с шести до восьми вечера? – Стас окинул изучающим взглядом сразу же помрачневшего, скисшего Шустрого.
Наблюдая за выражением лица Ярушкина, Лев окончательно убедился, что он тем вечером действительно был на пустыре и участвовал в ограблении Фэртона – уж очень характерной была реакция мимических мышц бывшего «домушника». Но тот, усиленно изображая невозмутимость, вальяжно развел руками:
– Господа, насколько я помню, позавчера вечером в названное вами время я был у себя на квартире.
– Кто может подтвердить? – недоверчиво хмыкнув, спросил Станислав.
– Ну, как – кто? – Шустрый наморщил лоб, словно припоминая. – Ну, например, моя знакомая. Ее зовут Наташа Куприянцева. Могу дать ее телефон. Позвоните и убедитесь!
– Позвоним, позвоним… – догадавшись, что Ярушкин заблаговременно подготовил себе алиби, иронично улыбнулся Лев. – Но чуть позже. А пока ответь на такой вопрос: это чья зажигалка?
Он достал из кармана прозрачный пакетик, в котором лежала та самая зажигалка, что была найдена на пустыре. И вновь по реакции Шустрого интуитивно определил, что тот ее узнал, хотя поспешил заявить, что «эту хреновину» видит впервые.
– Вася, а может, хватит изворачиваться, заранее зная, что тебе не верят? – с некоторым даже сочувствием покачал головой Лев. – То, что невдалеке от «Пяти котов» ты совместно со своими подельниками ограбил гражданина США, мне уже и без чьих-либо подтверждений яснее ясного.
– Колись, Шустрый! – вклинился Стас. – Не отматывай сам себе чрезмерно длинный срок. Дашь «чистосердечное» – может, даже и условным отделаешься. Не надоело боками нары полировать?
У Ярушкина дернулась щека, но он изобразил непонимание и пожал плечами, подняв их чуть ли не выше головы.
– Ну, как знаешь… – Лев облокотился о прилавок. – Сейчас вызовем сюда Наташу Куприянцеву и проведем перекрестный допрос. Причем ее заблаговременно предупредим об ответственности за дачу ложных показаний. Я понимаю, вы с ней хорошо отрепетировали, что и как будете говорить. Но ведь заранее все предусмотреть невозможно! Верно? Недаром говорят: дьявол кроется в деталях. Проколетесь на мелочах, и – все! Потом будут слезы и просьбы не назначать наказания, связанного с лишением свободы. Поэтому последний раз предлагаю сознаться во всем добровольно. Ну как?
На лице Шустрого отразилась напряженная внутренняя борьба. Он провел по лицу ладонями и прерывисто выдохнул:
– Ладно, расскажу… Ну да, босс позавчера с утра был как на иголках. Ему девка из гостиницы «стуканула», что француз собирается у одного профессора стыбзить какую-то старинную хреновину. Ну, что там у них за дела, я не знаю. Но где-то перед обедом он бросил нас к «Московскому уюту», и мы часа два, если не больше, сидели в засаде. Звонит он нам: возьмите америкоса! Его фотка, да и француза тоже, у нас имелась. Видим – и вправду из отеля как ошпаренный выскочил американец, который с французом корешился…
– А кто – «видим» – то? – уточнил Крячко. – Имена, фамилии!
– А-а-а… Ну, были мы втроем, на «Шкоде», с Джафаром Алибековым и Димкой Шершуновым. – Ярушкин недовольно поморщился: – Мы только дернулись его перехватить, а нас тут же подрезал один козел-таксист. Он посадил к себе америкоса и в сторону «Шереметьки» рванул. Мы за ним в погоню. Чтобы он нас не «срисовал», в дороге мы с Джафаром пересели в другую тачку, в «Тойоту». Думали, когда выйдем на трассу, организуем небольшой «поджопник», таксяре придется остановиться, типа, оформлять европротокол по ДТП. Ну а мы его «гасим», у амера забираем товар, и – дело сделано. И надо же случиться такой хреновине?! Таксяру на Сосновской подрезал мажор. Он – в больницу, амер дал деру. Доложили боссу. Он где-то что-то разузнал и дал нам ЦУ ехать к «Пяти котам». Мы рванули туда, там амера и взяли. Правда, пришлось в рванье нарядиться, «закосить» под бомжей – босс приказал.
– Какие-то меры воздействия к нему применяли? – деловито уточнил Гуров.
– Какие меры воздействия?!! – возмутился Шустрый. – Он сам, как только нас увидел, протянул какой-то деревянный пенал. Вот, мол, берите! Ну, мы и взяли. А потом
