но вероятно — гибриде мандарина и помело.
* Доппельзольднер(нем. [doppel] двойной) — так назывались самые опытные из ландскнехтов, сражавшиеся в первых рядах за двойное жалование и, при необходимости, способные взять на себя особо трудные задания, выполнять обязанности младших командиров и т. д.
Узнать более подробно о зарплатах в «ордонансовых» ротах Бургундии можно в Приложение 3.
Глава 15
Загадочный контракт
Север Бургундии, Потьер-сюр-Сен
(12 мая 1402 года, вторая половина того же дня)
Я, честно говоря, давно уже переел, но эта суета вкруг все не прекращалась и не прекращалась.
— Шевалье, а как Вам свинина? — расплылся в еще более широкой улыбке купец, хотя, казалось бы, куда уж больше.
«…Чувак, ты осторожнее, а то сейчас морда треснет, и случится это куда раньше, чем не выдержит мой живот! Ты уж подожди немного…» — но вслух я ответил, конечно же, намного более сдержанно.
— Простите, сударь, ваша свинина действительно, чудесна, но есть — больше не буду! Просто не могу…
Поначалу застолье мне нравилось куда больше. Было интересно.
Например, со слов местных выходило, что главной целью предателей-ландскнехтов было вовсе не аббатство, а именно груз, который мне и предстояло везти. В магистрате не сомневались, что если бы Господь не помог выжить одному из монахов и не предупредить их, наемники непременно натворили бы дел. Вряд ли горожане отделались бы лишь сожженной воротной башней и десятком наемных стражей.
На резонный вопрос, а что же там за груз, мой собеседник нарочито оглянулся, и тихонько прошептал на ухо, мол, без этого товара самых опасных тварей Тьмы можно ранить или тем более убить, только если они потеряют всякую осторожность. Например, полезут в город, где уцелела колокольня. Как это совсем недавно получилось в Бон-сюр-Сон.
И с огромным трудом, но мне все же удалось не похвастаться, что я очень даже в курсе всех подробностей этой истории.
Похожий на Портоса* купец, перед тем, как начать меня угощать, распустил основную часть делегации магистрата, а набранная им в группу поддержки молодежь стойко помалкивала. Наверное, именно поэтому отдуваться ему приходилось самому. И кстати, никаким бургомистром мой собеседник не был.
Главу местной администрации я вообще не увидел, хотя и приняли меня, как самого дорого гостя. Дорогая посуда, множество перемен блюд и вся эта суета на первом этаже самого крупного городского здания…
Гостеприимный здоровяк и в самом деле очень напоминал знакомого с детства киношного мушкетера, только в отличие от образа, который в советском фильме отыгрывал Смирнитский, на его дорогой одежде, все же не было мушкетерского количества рюшек и бантов. Но это, наверное, и правильно, все-таки между куртуазной эпохой, в которую жил д’Артаньян и нынешними непростыми временами — было почти два века. Выдуманные дворяне, творили свои безобразия куда позже.
Ну, или — будут творить, если повезет…
— Ну что Вы, шевалье, в таком юном возрасте необходимо много кушать, а это — разве много… — завел купец прежнюю шарманку, и в десятый раз попытался сменить едва тронутые мною блюда. — Эй, кто там, на кухне…
Но тут я окончательно осознал, что необходимо любыми способами спасать свою жизнь или, как минимум, здоровье. Иначе сегодня больше никаких поездок и мы потеряем запланированные 12–15 км. Это почти половина дня пути. Ну и заночевать перед охотничьими угодьями тех странных тварей, о которых предупреждал проводник, все-таки придется. А это по факту — еще суки в дороге.
— Простите, сударь, но нет! Мы закончили с гостеприимством, теперь давайте вернемся к делам, нам еще предстоит немало сделать сегодня…
— Милейший шевалье, ну что же Вы столь несговорчивы?
— Внимательно слушаю, рассказывайте: что там необходимо доставить в крепость? — прервал я купца, пройдя буквально на грани вежливости.
В город меня заманили обещанием контракта на 250 ливров, притом заверив, что груз будет размером с небольшую шкатулку, а примерно через неделю из крепости Сен-Пьер его заберут парижане. Мол, у них самих после недавнего нападения нет столько надежных людей, которые смогли бы гарантированно добраться туда сами.
Мол, очень боимся ослабить оборону города…
Предложенная сумма выглядела и впрямь очень привлекательно. Во флоринах — она впечатляла тоже. Это же целая сотня «золотых», она дала бы мне возможность хотя бы частично восстановить понесенные расходы. Так сказать «без отрыва от производства».
И да, купцы-наниматели подкупили меня еще и тем, что неожиданно откровенно предупредили о связанных с посылкой трудностях. По словам «Портоса», любые твари на сутки пути вокруг будут на нее непременно реагировать.
Пусть это был не самый лучший способ торговаться, но такой подход вызывал невольное уважение. Я действительно подумал: надо же, вот какие молодцы, все карты на стол, и грядущие сюрпризы сообщили заранее.
Ну и да, при этом — за очень привлекательные деньги, что важно! Правда, по рукам мы все еще не ударили.
Какой-нибудь местный дворянин не стал бы заморачиваться на эту тему, а вот меня беспокоила идея, что кого-то из стрелков вполне возможно убьют, за мои личные интересы. Именно поэтому я тешил себя мыслью, что если чего — то хотя бы гляну на передачку, явно ведь что-то магическое.
В этом мире меня все больше поражал связанный с волшебством парадокс. Было в этом явлении какое-то странное сочетание могущества и обыденности. Например, приятель-Вольдемар разил молниями ровно с тем же видом, что и орудовал ложкой. Поэтому даже если в итоге придется отказаться от контракта, то хотя бы узнаю что-то новое. А «знание — сила!»
Но хозяева все тянули и тянули время. Именно они напустили таинственности, и настояли, что я должен поехать один, без своих людей. Якобы секретность…
— Месье, я и в самом деле очень благодарен за прием, но у меня больше нет времени! — изобразив, что собираюсь встать и уйти я, кажется, все-таки вынудил купцов проснуться.
— Господин дю Ромпар, Вы правы, пойдемте в городское хранилище, оно прямо здесь… — наконец-то перестал вилять местный Портос.
Ну, хоть не соврал.
Действительно, даже осоловев от такого навязчивого гостеприимства, до комнаты с парой мечников на входе мы дошагали меньше чем за минуту. Под стальными полосами деревянной двери почти не было видно, но в остальном — помещение оказалось ничем ни примечательным. Просто оттого, что в нем почти ничего и не было.
Голые стены, три на три метра, без окон, а посреди пустого пространства — лишь небольшой столик, ну и, судя по всему, та самая обещанная шкатулка
