две недели были напряженными.
– О, и позволю себе еще предложить тебе кое-что, раз ты согласилась на свидание, чтобы получилось специальное предложение «два по цене одного» – пожалуйста, присоединяйся к нашему ужину с Ральфом в следующую субботу. Думаю, он будет рад увидеть твою подругу Вэл, но он не умеет общаться с женщинами, особенно такими, на кого смотрит снизу вверх. Так что я подумал, что мы можем устроить двойное свидание.
– Конечно, я прямо сейчас спрошу, сможет ли она присоединиться. – Я не стала сообщать ему, что мы с Вэл и так уже давно договорились пойти вместе, если Ральф позовет.
Когда Эрик ушел, я сразу написала Вэл, и она согласилась. Нам предстоит чрезвычайно интересный вечер.
Среда, 13 апреля
13:50. Очевидно, когда пытаешься сделать доброе дело другу, вселенная тебя жестоко наказывает.
Мы с Линдой встретились на обед, а до этого не виделись несколько недель. Конечно же, я была завалена работой, как и она, но обычно ее легко было вытянуть куда-то, а теперь казалось, что она каждый раз находит новую отговорку.
Линда опоздала на двадцать минут, так что времени на светские беседы не было. Мы заказали бутылку газированной воды и по порции спагетти болоньезе, и я сразу перешла к допросу.
– Говорят, тебя видели в городе с каким-то загадочным мужчиной, и я просто вне себя от того, что слышу об этом последней, так что давай колись!
У Линды аж челюсть отвисла, и ей понадобилась еще секунда, чтобы прийти в себя.
– Ох, мы, кажется, не очень хорошо скрываемся. – Она нервно хихикнула. – Слушай, извини, что не рассказала тебе, поверь, я очень хотела, но просто не могла. Мой партнер – довольно известный в Сингапуре человек, и он сейчас разошелся с женой, так что мы стараемся не афишировать наши отношения.
– Валери вас видела в «Фулертоне».
– Вот черт. Говорила же, что надо было ехать ко мне. Ну, как бы там ни было, рассказывать особо нечего, потому что мы еще не установили статус отношений. Может, когда его развод наконец закончится…
Я скрестила руки и сердито уставилась на нее.
– Ладно, ладно, я тебе покажу фотографию, только пообещай, что если узнаешь его, то никому не расскажешь.
Я была заинтригована.
– Он что, знаменитый актер? – попробовала я угадать. – Это не тот владелец казино в Макао, как там его, Дэррил…
Она потянулась и быстро схватила меня за правую руку, сжав ее, как анаконда. Она прищурилась.
– Пообещай мне, что сохранишь его имя в тайне, – прошипела она.
– Ладно! – завопила я. – Обещаю!
Она ослабила хватку.
– Хорошо. Не хочу причинять тебе боль, но сделаю это, если вынудишь. – Линда вытащила смартфон, пролистала несколько фотографий, а потом передала его мне, сияя искорками, как персонаж из манги.
– О боже, – сказала я, не веря своим глазам.
– Разве он не восхитителен? – проворковала она.
Итак, что у нас на экране. Мужчина в элегантном костюме, с бабочкой, среднего роста и телосложения, самодовольно смотрел на меня со злорадной усмешкой. Честно говоря, он не выглядел привлекательным. Настолько, что он был ниже нуля по шкале привлекательности. У мужчины Линды форма лица была, как у яйца, которое «Твиттер» ставит на аватарку пользователям, не загрузившим свое фото. Лысеющий, с животиком. Тут я поняла, что знаю его, и все части головоломки встали на место. Ее любовника и клиента звали Массимо Пун, и он один из богатейших людей Азии (точнее, он единственный внук одного из богатейших людей в Азии), с репутацией плейбоя и распутника, а больше о нем ничего и не говорили. Несмотря на то, что ему было пятьдесят с чем-то лет, он был по колено в зыбучих песках третьего брака, который, судя по всему, уже разваливался. Как же этот мужчина смог сделать то, что никому раньше не удавалось, – украсть сердце моей подруги?
Есть только одно объяснение – он сделал приворот с помощью темной магии.
Я глубоко вдохнула.
– Ладно, Линда, ты не охотишься за деньгами, уж это я точно знаю. – Семья Линды с отцовской стороны была примерно уровня семьи Маркос, если верить слухам; у них были серьезные доли в нескольких горнодобывающих и лесопромышленных компаниях и участки земли на Борнео, где можно было вырубать лес. – Так что рассказывай, что ты нашла в этом мужике, потому что, честно говоря, высокое разрешение этой крайне неудачной фотки только подчеркивает, что он похож на лысеющую китайскую невесту Чаки. – И я не смогла сдержаться, добавив: – Он не просто наследник огромного состояния, он и сам уже дед!
Линда окинула меня ледяным взглядом.
– Какая же ты поверхностная. Да будет тебе известно, что Массимо просто чудесный. Спорим, ты даже не знала, что он один из крупнейших патронов Красного Креста Сингапура, а его фонд спонсирует обучение десятков детей в Камбодже. Он умный, смелый и жизнерадостный. Мы отлично ладим, и у нас так много общего. – Ее взгляд мечтательно затуманился. – Я никогда еще не встречала человека, с которым могла бы обсуждать политику, конспирологические теории, религию, архитектуру середины прошлого века и суперяхты. Никогда.
– Кажется, он просто совершенство, – сказала я ехидно. – Правда, жене изменяет.
Линда фыркнула.
– Ну, осуждай сколько влезет, но я не собираюсь с ним расставаться. Он разводится с женой, и тогда мы сможем наконец встречаться публично, – ее голос приобрел мечтательные нотки. – А знаешь ли ты, что я его первая женщина за тридцать? – Она хихикнула. – С тех пор, как ему исполнилось пятьдесят.
Я почувствовала нарастающее раздражение.
– Ты так это говоришь, будто это достоинство!
– А ты почему так погрязла в предрассудках? Путс честен со мной, а я – с ним. Может, он и совершал ошибки в прошлом…
– Ага, вроде трех браков и нескольких знаменитых любовниц.
– Это все в прошлом. Он тогда сам не знал, чего хочет.
– Я уверена, что сейчас он точно знает, чего хочет, – молоденького тела.
– Почему ты все сводишь к стереотипам? Ты даже его не знаешь, а уже сбрасываешь со счетов, – голос ее звучал напряженно. – Он первый мужчина из всех, с кем я встречалась, который не переживает, что я не хочу детей.
– Это потому, что он, небось, сам не хочет детей от… Потому что у него наверняка и так куча незаконнорожденных детей! Ты хоть поискала информацию о нем? Ты помнишь, что писали таблоиды о нем и о каждой старлетке с TVB[28], у которой была хоть какая-то слава в девяностых?
– Он изменился!
– Нет, не изменился!
– Да, изменился!
– Нет, не изменился!
Это высокоинтеллектуальное общение некоторое время продолжалось в том же
