когда они спокойно дышали.
А сейчас ей понадобилась помощь.
Странно. Неожиданно. Туманно.
Но мне не хотелось сейчас об этом думать. Несмотря на то, что я всегда переживала за своих околунных коллег, ставших мне вторым домом, представлять, как Нил на всех порах мчится на помощь к Элис, которой как-то говорил о своей любви… этого мне определенно не хотелось. Усталость резко навалилась на плечи, вся радость от удачно закрытого дела как-то притупилась и единственным желанием, оставшимся во мне, было добраться до дома, прикупив по пути пару десятков пончиков, забраться на кровать, накрыться с головой одеялом и…
— Я, наверное, пойду. — шёпотом сказала я подруге, — Поняла, что ужасно устала и очень хочу отдохнуть. Думаю, Фрэнк с Лиамом меня поймут.
— Конечно. Тебя проводить? — участливо поинтересовалась Сэльма. — И давай я отдам тебе свой запасной плащ против дождя, который я держу в офисе. Накинешь его поверх своего, и эта взбесившаяся вода будет тебе не страшна.
— Ты не можешь уйти, пока Нил не выйдет из кабинета наставника. — возмущённо возник рядом тетрадочный. Кто бы сомневался, что кое-кто будет подслушивать. — Он расстроится.
«Я с ним полностью согласен. — вставил свой серебряник Фей.»
— Переживет. — ответила обоим.
— Дилан отстань от неё, — тут же вступилась за меня подруга. — Ей надо отдохнуть. Нил поймёт.
— Он собирается уехать в какую-то вонючую даль, где даже блохи дохнут из-за тягостного окружения, а ты уйдёшь и даже не подаришь ему поцелуй на удачу? — тетрадочной говорил с такой обидой, словно мой поступок затрагивал непосредственно его, — Вот если бы моя девушка так поступила, я бы…
— А я не его девушка. — не вытерпев, перебила я. — Чмокни его сам. Вы же близки.
Я встала с места, а Сэльма тем временем быстро кинулась к своему столу и вернулась вместе с плащом. Но стоило мне спешно со всеми попрощаться и сделать шаг на улицу, как в сознании прозвучало:
«Понч, ты уходишь?»
Этот голос умел совершенно особенным образом доходить до самого сердца.
Я повернула голову на дракона на своём плече и прочла в его глазах: «да, я тебя сдал и ни о чём не жалею», ещё следом шло «я мудрее тебя и мне лучше знать». Это почему-то ещё больше злило. Провёл с ним два месяца и уже играл против меня. Перебежчики…
— Я очень устала. — борясь с диким желанием сказать: «пожалуйста, не уезжай», тихо произнесла я. Надеясь, что прозвучало убедительно.
— Подожди меня, минуту. — и буквально через пару секунд Нил выскочил на крыльцо и тут же обнял, прижав меня спиной к своей груди. Фей пожелал ему удачной дороги, потом улетел, сказав, что намерен поохотиться.
— Я быстро вернусь. — прошептал околунный, нежно целуя в щеку и вызывая вспышку мурашек.
— Хорошо. — спокойно ответила я.
Мне было сложно прикидываться, и, должно быть, он что-то почувствовал, потому что в следующую секунду бережно повернул меня к себе, взял за подбородок, осторожно поднял его вверх и обеспокоенно спросил:
— Что случилось?
В голове бушевали мысли, а на языке вертелась сотня едких вопросов, но сорвался с губ только один:
— Ты ее любишь?
Дождь усиленно барабанил по крышам и множил количество небольших луж. Я считала себя храбрым околунным агентом, во всяком случае надеялась на наличие в груди отваги, но трусливо отвернула голову, предпочтя наблюдать за окружающей сыростью, боясь прочесть в его глазах правду, которая могла ранить сильнее острого ножа. Только вот он снова взял меня за подбородок и аккуратно повернул мою голову на себя. Хмурясь, уточнил:
— Кого?
«Не прикидывайся, поленом, — хотелось мне сказать»
— Элис.
Тогда он нахмурился сильнее. И мне это совершенно не понравилось. А затем неожиданно улыбнулся.
— Ты… ревнуешь меня к Элис?
— Ты не ответил на вопрос. И учти, я хочу услышать правду.
— Понч, ты неверно истолкуешь…
— Нил, позволь мне самой решить. И просто ответь на простой вопрос.
— Да. — слишком быстро прозвучало слово, словно Лиам все же выполнил свою угрозу и пристрелил меня из тео-пистолета. Больно. Как же больно.
— Уходи. — сказала я, пытаясь оттолкнуть от себя его руки. — Просто уходи.
— Эйрин, моя любовь к тебе и к ней отличается. Сейчас я не могу рассказать тебе всего, но обещаю, как только мы с ней вернёмся, все тебе расскажем.
И это «мы» ковыряло дальше рану, оставленную его признанием.
Вспомнились хроники правления короля Истуина II, когда он держал нескольких жен и говорил, что одна ему для телесных утех, а другая для душевных бесед.
— Дилан сказал, что там, куда ты едешь, очень опасно. Ты любишь ее настолько, что готов отдать за неё жизнь? — меня словно прорвало, как плотину, которая до этого отчаянно держалась. Усмехнулась.
— Эйрин, — как он мог так спокойно улыбаться, когда мой мир, ещё недавно такой прекрасный, рушился, — Ты не понимаешь…
— А ты снова уходишь от ответа. — отчаянно вырываясь говорила я.
— Да. — он попытался поцеловать меня, но я оттолкнула. Не позволила дотронуться. И рассмеялась. Как немного умалишенная.
— Эйрин, я все объясню, обещаю. Сразу же, как только приеду. Просто поверь мне. Мы все тебе расскажем.
— Можешь не возвращаться. — странно, что мой голос не предал меня, он звучал словно чужой. Холодно и жестко. — Даже хорошо, что так. Я все равно до сих пор думаю о другом. Думала близость с тобой изменит это, но нет.
— Эйрин! — ожесточенно произнес Нил. — Я знаю, что ты врешь. — его руки больно сжали мою талию. — Ты все истолковала превратно и пытаешься сделать мне больно. Но я смогу тебе объяснить. Я люблю тебя. А ты меня.
— Люблю. Но, возможно, также, как и тебе, мне дорого и другое создание.
— Неужели? — он сломил мое сопротивление, крепко прижал меня к себе. Начал целовать мое лицо и улыбнулся. — И кто же этот счастливчик, о ком думает мой пончик?
— Лесолди. — сама не поняла, как сказала. Почему-то имя эльфийского принца первым пришло в голову. Оно вылетело из уст, и я даже не успела прикусить язык.
Тело обнимающего меня мужчины окаменело. Сожаление тут же обожгло мое горло кислотой.
— Снова Лесолди… — он с шумом вобрал в нос воздух, а затем его голос похолодел. — Эйр… Ты действительно думаешь о… — воспользовавшись нашей связью, он окунулся в мои мысли. Но неумение верно пользоваться чужим сознанием исковеркало истину. Околунный наугад выхватил старое воспоминание, для меня неважное и давно забытое, но истолковал его совершенно иначе.
Мое сердце сжалось в маленькую кляксу, когда я увидела его глаза. Пустые. Далекие. Отрешенные.
Что я творю? Что? Зачем?
Эльфийский принц для меня ничего не значит. Я
