Книга Редкие и драгоценные вещи - Рейн Миллер

— Что? — Спросила я.

— Ты потрясающая, ты знаешь это?

Я поднесла руку к его щеке и задержала ее там.

— Почему это?

— Из-за всего, что ты мне дала. Из-за того, что можешь дать. — Он снова опустил глаза, обхватив мой живот обеими ладонями. — Создаешь жизнь здесь, внутри. — Он снова перевел взгляд на меня. — За то, что любишь меня таким, какой я есть.

Мое сердце сжалось от небольшого укола боли при последнем его слове. Итан все еще боролся с тем, что рассказал мне об ужасных пытках Майка, когда тот был заключенным. Мне было неприятно думать об этом, но я могла только представить, насколько значительно больнее было Итану вспоминать, чем мне слышать об этом и представлять. Итан пережил это. И не мог забыть, потому что его подсознание заставляло его заново переживать этот ужас по собственной прихоти. Но я работала над поиском места для его терапии через доктора Розуэлл — это то, в чем он чувствовал себя комфортно, и что могло бы научить его полезным техникам и методикам, чтобы облегчить некоторые его мучения. Другие альтернативы я отказывалась принимать. Итан собирался найти какое-то облегчение, и я была полна решимости помочь ему в этом.

— Я не хочу, чтобы ты был другим, кроме того, какой ты есть. Ты именно такой, каким должен быть. — Я наклонилась, чтобы поцеловать его в губы, но он встретил меня первым, окутав глубоким поцелуем, от которого у меня перехватило дыхание, когда он наконец отстранился.

— А теперь, если бы латук прямо сейчас не просил еды, я бы увел тебя куда-нибудь, миссис, и по-настоящему показать, как можно хорошо провести время. — Он дерзко приподнял брови, глядя на меня, прежде чем с решительной эффективностью вернуть мои леггинсы и рубашку в прежнее положение. — Но, увы, не могу. — Он встал первым, затем помог мне подняться, взяв за руку, и поднес ее к своим губам для нежного поцелуя. — После Вас, миледи.

— Вы такой джентльмен, мистер Блэкстоун, — сказала я, шествуя впереди него. — По какому случаю? — Спросила я.

В ответ он резко шлепнул меня по заднице.

— О!

Я взвизгнула:

— Не говори, что ты вот так просто шлепнул меня по заднице, Блэкстоун!

Он рассмеялся глубоким смехом, который я любила, и отпрыгнул за пределы моей досягаемости.

— Боюсь, что так и было, детка, теперь перенеси свою потрясающую американскую задницу на кухню, чтобы мы могли тебя накормить.

— Тебя ждет расплата, — сказала я, оглядываясь через плечо и прищурив глаза.

— Обещаешь? — Сказал он мне на ухо. — Что ты собираешься делать?

— О… не знаю. Может, что-то… вроде этого… — Я развернулась и схватила его за промежность, легко найдя свою цель, слегка сжав его ценность. — Дернуть тебя за яйца в обмен на шлепок по моей заднице звучит справедливо.

Выражение его лица было бесценным, а рот был открыт от удивления.

— Я держу тебя за яйца, Блэкстоун, — напомнила я ему.

Он рассмеялся и наклонился, чтобы поцеловать меня.

— Для меня это не новость, моя красавица.

* * *

— Я же говорил тебе, это сюрприз. Ты должна доверять мне. — Я осторожно повел ее вперед, шелковый шарф на ее глазах служил повязкой. — Хочу показать тебе, прежде чем все начнут приходить к нам на День благодарения.

Моя девочка решила устроить ужин в честь Дня Благодарения у нас дома и пригласить всех присоединиться к американскому празднику, который мы официально не отмечали в Англии, но под таким сильным влиянием наших американских друзей по ту сторону воды, безусловно, набирал обороты в Великобритании. Бринн хотела устроить приятную домашнюю вечеринку, которая послужила бы своего рода новосельем, поэтому мы устраивали ее, а остальную часть дня нам придется убирать за всеми гостями. Мой папа и Мари путешествовали вместе, так же как Нил и Элайна. Фред, Ханна и дети, конечно, плюс Кларксон и Габриэль. Наш дом был бы битком набит гостями, и пришлось бы делить свою девочку со всеми остальными несколько дней.

Я никогда не хотел делить ее с кем-либо.

Она принюхалась.

— Я чувствую запах гвоздики, значит, мы, должно быть, недалеко от твоего офиса?

В доме больше не курят.

Я вернулся к своей привычке делать это раз в день после того, как допустил промах в ночь ультиматума сенатора — кровавого змея-хуесоса. Простите, вице-президент Соединенных Штатов Америки. Он стал им, как только новый президент был утвержден в Белом доме. Колт-Оукли действительно победил на выборах в США ранее в этом месяце с большим отрывом. Иметь сына, тяжело раненного солдата, было отличным способом пробудить патриотизм и завоевать голоса избирателей. И, по-видимому, это было несущественно, если один и тот же сын издевался над молодыми девушками со своими друзьями на вечеринках и снимал происходящее на видео. Оползень не стал неожиданностью ни для кого из нас.

Бринн, казалось, смирилась с тем, что навсегда оставила свое прошлое позади, и за это я был ей очень благодарен. Она почти ничего не рассказала мне ни об Оукли, ни об их встрече. Лишь то, что этот визит взволновал ее меньше, чем ожидалось, но я надеялся, что она обсудила это с доктором Розуэллом, потому что мне была невыносима мысль о том, что она страдает из-за него. Тот визит в больницу был достаточно тяжелым для меня, поэтому я не мог представить, что она чувствовала, видя его, разговаривая с ним… и прикасаясь к нему. Я закрыл глаза и отогнал мысли о Лансе Оукли подальше. Я вдохнул пьянящий аромат моей девочки перед собой и сосредоточился на том, что я хотел ей показать.

— Сейчас ты так непреклонен. Иногда я забываю, насколько ты бываешь напористым.

Что было чистой правдой. Бринн была бойцом по натуре. Девушка, которая вошла с поднятыми кулаками, готовая нанести удар или получить в подбородок. Мне это понравилось, и тогда я подумал, что это делает ее еще сексуальнее.

— И я думаю, что это чертовски горячо, детка.

Она тихо рассмеялась над моим последним комментарием; от ее сексуального звука мой член затвердел, а в голове замелькали все возможные варианты.

— Хорошо, мы пришли, — прошептал я ей на ухо, располагая ее тело именно так, как хотел, чтобы вид был наилучшим, когда она увидит сюрприз. — И думаю, ты должна знать, что я ждал этого шесть месяцев. Шесть долгих месяцев я думал об этом моменте, — драматично признался я.

— Это долгий срок, Итан, согласна. Такое чувство, что я ждала шесть месяцев, чтобы снять эту повязку с глаз.

Я коснулся ее губ пальцем, затем медленно обвел их.

— Такой умный ротик, детка, и у меня ещё много планов на будущее… но прямо сейчас хочу, чтобы ты