своеобразный прозрачный куб.
Верховный достал небольшую шкатулку. Я знала, что будет дальше. Куб должен был уменьшиться, а тело окажется на своеобразной изнанке миров. И все же, не смогла на это смотреть, а Лед, видя, что мне тяжело, вдруг подошел и обнял, прижимая к себе.
– Прости меня, Финни… Прости… Но иначе я не мог. И вряд ли смогу когда-то при подобной ситуации поступить по-другому. То, что он собирался сделать с тобой… Если бы я не успел, наша связь могла бы быть утрачена, – прошептал он. – А ты… Я даже думать не могу об этом спокойно.
Верховный, видимо, услышав это, вздохнул.
– А Финника, как я полагаю, уже и сама не против этой связи?
– Я… – произнесла, понимая, что не знаю, как все объяснить.
– Можешь не оправдываться. Я не против. И все же, нужно завершить все дела, прежде, чем вы покинете Тарварию. Так… Меня никто не видел, как я входил. Я использовал отвод глаз. А значит… Могу спокойно сойти за графа Болотова.
Взмах рукой, и вот передо мной уже стоит Ивар. Такой же высокий, худощавый, светловолосый. Разве что взгляд не по годам мудрый и умный.
– Пойдемте, – сказал он. – Сегодня в Ордене нужно много чего обсудить. И как я понимаю, у Его Высочества вопросов почти столько же к нам, сколько и у нас к нему.
ГЛАВА 21
Спустя несколько дней. Орден. Кабинет Верховного
Сегодня здесь было особенно мрачно. Верховный сидел за темным дубовым столом, заполняя отчеты, которые после подшивал в пронумерованные папки. Его руки дрожали, чего не случалось уже очень давно. Это было тяжело. Ивар был частью семьи, что он создал взамен той, которой у него по сути никогда не существовало. И инсценировка его трагической гибели якобы в кабаке, при гуляниях, его похороны, на которые все члены Ордена пришли тайно… Все это вымотало его. Он постоянно думал о том, смог ли бы что-то изменить? Ведь именно он дал отмашку на то, чтобы граф Болотов искал ответ на вопрос о разрыве связи Финники и Ледрана. Но он никак не мог представить, куда именно эти поиски заведут. И на что окажется Ивар готов ради своей безрассудной любви. Как и то, на что окажется готов наследник Деландиса.
– Мальчишка.... – пробормотал Верховный. – Мальчишка, который лишь кажется безопасным. На деле ты – настоящий дракон. Тот, кому действительно суждено править.
У Ивара не было шанса выжить. После того, что он сделал – уж точно. Верховный это понимал. Ледран не дал бы жить тому, кто позволил себе нести угрозу той, что с ним связана. Вполне возможно, что он и правда оказал услугу, убив его максимально быстро. Однако, случись такое еще раз, и он поступил бы точно так же. С разницей лишь в том, что развязал бы войну между Тарварией и Деландисом…
– Мальчишка… – снова произнес Верховный.
После усмехнулся. Позвал одну из берегинь. Девушка вошла, коснувшись колечка, а после низко кланяясь.
– Что угодно, Верховный? – спросила она.
– Во дворце собрали нужную информацию?
– Да, все протоколы встреч наследника Деландиса и Его Величества. А так же протоколы его встреч с высокопоставленными лицами.
– Отлично. Есть что-то интересное?
Берегиня кивнула.
– Они обсуждали открытие их острова. Так, чтобы Деландис вступил в большую политику и начал торговлю. Конечно же основной причиной являются энергетические кристаллы Хамарсиса, обладающие потрясающими свойствами.
– О кристаллах я наслышан… – сказал Верховный. – И много ли сулит наше драгоценное Величество?
– Очень мало. Практически грабеж. А еще с открытием острова Деландис практически сразу же попадет в зависимость от Тарварии. Ведь именно мы будем являться проводником для них в остальной цивилизованный мир.
– Молодец. Не зря я тебя учил. И все же, хорошо это или плохо? Такая зависимость будет, разумеется, выгодна Тарварии. Выгодна нам. Но Его Величество, как и всегда, смотрит через призму своих недалеких советников, на пару-тройку лет вперед.
– Вы считаете подобную зависимость неудобной нам? – спросила берегиня.
– Наследник Ледран далеко не идиот, пусть у него и не хватает опыта, но все же, рано или поздно он узнает и о грабительских ценах на товары, и на то, как можно было выгоднее вложить их энергетические кристаллы, и о том, что существуют и другие государства, которые с радостью заключили бы куда более интересные контракты. И вот тогда, когда эти контракты будут заключены, в невыгодном положении уже окажемся мы. Тарвария в глазах Деландиса будет не добрым другом, а жадным партнером, от которого постараются избавиться. Вот о чем я бы хотел поговорить с Ледраном. Поэтому, будь добра, напиши ему и Финнике письмо. А так же пригласи на скорый бал в честь грядущего праздника. Пора рассказать ему о моей чудесной идее, как поймать его распустившуюся сестрицу.
Финника
Прошло несколько дней с того дня, как я оказалась одна с Иваром запертой в гостиничном номере. А мне казалось, что прошло всего несколько секунд и… И целая вечность. Все произошедшее отзывалось во мне странной тупой болью, и я плакала ночи напролет. Мне хотелось все изменить. Я думала о том, что действительно могла бы что-то сделать, если бы рассказала Ивару о своих чувствах ко Льду раньше.
– Это моя вина, – всхлипнув, я посмотрела в окно.
Ночь за стеклом, объятым рисунками стужи, рассыпала на темном небе мерцающие звезды. Так безмятежно. Красиво… Что вселенной до наших страданий?
– Держи, – удивленно подняла взгляд, заметив, что Лед сидит напротив меня и протягивает мне мороженное.
Тот самый пломбир, который, когда-то связал меня с ним.
– Что, если он был прав? – прошептала я. – Что, если эта связь между тобой и мной лишь приносит несчастье?
Мужчина нахмурился.
– Ты – драконица, Финника. Сейчас тебя мучают мысли, а, вернее, домыслы, только потому, что ты видела, как другие люди живут иначе. Видела, как некто, кто не знает твоей сути, посчитал, что будет лучше уничтожить тебя. Выжечь твою сущность. Знаешь, уничтожить внутреннего зверя для дракона – равно тому, что отрубить бабочке крылья и пустить ее летать. Возможно, Ивар полагал, что, уничтожив драконицу в тебе, он получит человека, девушку, что полюбит его, но он ошибался. Он бы получил существо без воли, без страсти, без любви, без стремлений. Ты бы стала куклой, не живой оболочкой. Это величайшие страдания…
Вздохнула. Откусила кусочек пломбира, чувствуя, как все внутри мурлычет от удовольствия. А еще мне вдруг очень захотелось получить его поцелуй. Как тогда, волнительный и нежный, полный страсти и эмоций. Однако, Лед выглядел
