Я так рад, что ты дома.
Папа с облегчением обнял меня.
Уголком глаза я заметила взгляд Кейра и отца. Их молчаливый разговор насыщал воздух тестостероном и напряжением.
Я отстранилась, чтобы привлечь внимание отца, надеясь нейтрализовать ситуацию.
— Мне очень жаль, что я беспокою тебя, папа.
— Я просто рад, что ты в безопасности. Это все, что имеет значение.
Он заметил мою перевязанную руку и нахмурил брови.
— Что произошло?
— Просто глупая случайность.
Я отмахнулась от его беспокойства, не желая объяснять.
Кейр вмешался, чтобы отвлечься.
— Мне нужно идти на встречу, но я вернусь, как только закончу. Нам будет что обсудить.
Мой отец уставился на него, а я все еще прижималась к его боку, но в конце концов он протянул руку для пожатия. Кейр принял ее, слегка кивнул мне, а затем оставил нас наедине.
Мои колени чуть не подкосились от облегчения, что все закончилось. Первое большое препятствие.
Отец, должно быть, чувствовал то же самое. Он испустил вздох, отягощенный усталостью.
— Я хочу, чтобы ты знала, милая, что мы все исправим. Как только я узнаю, что ты в безопасности, я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь тебе порвать связи с Байрнами.
Моя правая рука защитно обхватила левую, чтобы папа не увидел мою татуировку.
Хорошая попытка, сестренка. Тебе не понравилась идея вычеркнуть Кейра из своей жизни. Признай это.
Я внутренне скривилась.
— Ты этого хочешь? — Спросила я его, прозвучало слабее, чем мне бы хотелось.
Папа продолжал изучать меня.
— Разве это не то, чего ты хочешь?
Мне вдруг стало трудно встретить взгляд отца.
— Наверное, я не знаю, чего я хочу. Я знаю, что тебе не нравится Кейр…
— Не то чтобы он мне не нравился, просто он часть другого мира, отличного от нашего.
— Я знаю, но я узнала его поближе за последние пару недель, и… он не такой, как я ожидала.
Отец напрягся, затем провел рукой по своим редеющим волосам.
— Он заверил меня, что ты согласна на брак, но это не совсем то, о чем я думал. Ты хочешь сказать, что хочешь быть замужем за ним?
О Боже. Почему это было так трудно?
Я пожевала нижнюю губу, пытаясь найти правильные слова.
— Наверное, я хочу сказать, что не хочу быть за ним замужем, просто я знаю, как это расстроит вас с мамой…
Папа подошел ближе, его брови сошлись. Его взгляд прошелся по моему лицу с точностью лазера.
— Что-то в тебе изменилось, — мягко сказал он.
Я пожала плечами.
— В последнее время многое произошло.
Его черты смягчились.
— Возможно, больше, чем я предполагал, — пробормотал он, затем положил руки на мои руки и вернул свой взгляд к моему. — Я не испытываю к нему неприязни, Ро. Я только хотел, чтобы ты была счастлива, и если он даст тебе это каким-то странным поворотом судьбы, то я не буду жаловаться.
— Но как же твой имидж? До следующих выборов всего год.
Он поднял руку, чтобы остановить меня.
— Позволь мне побеспокоиться об этом. Ты всегда брала на себя больше, чем следовало, с тех пор как…
Он ненадолго опустил глаза в пол.
— Ну, ты знаешь.
— Вообще-то, я хотела поговорить с тобой и об этом.
Он притянул меня к себе.
— Может быть, мы сможем сделать это позже. Я действительно должен проверить твою маму.
Он с любовью поцеловал меня в лоб.
— Я так рад, что ты смогла сегодня побыть дома.
От волнения его голос дрожал. Папа был не из тех, кто задыхается, поэтому я мгновенно насторожилась.
— С мамой все в порядке? — Спросила я, внезапно осознав, как странно, что она не присутствовала при моем возвращении.
Ответная улыбка отца была пронизана грустью. Он протянул кулак между моих ребер и сжал мое избитое сердце.
— Ты знаешь, как ей сегодня тяжело, но завтра она будет как новенькая. Как я уже сказал, помогает то, что ты здесь.
Он повернулся к коридору, ведущему в спальню, оставив меня с закрытыми глазами.
Сегодня.
Боже, я потеряла счет дням.
Схватив мобильный телефон, я прикоснулась к экрану и увидела дату, позорно глядящую на меня. 13 октября — годовщина смерти Айви.
Как я могла упустить это из виду? Мама всегда запиралась в своей комнате и проводила день в слезах. Я не брала телефон, но знала, что приближается середина октября. Как я могла забыть, что это значит?
У тебя много всего произошло, Ро. Нежный голос прозвучал в моей голове. Не будь так строга к себе.
Я зажмурила свои горящие глаза.
Мне так жаль, Ви. Я никогда, никогда не позволю этому случиться снова.
Я целенаправленно шла к ящику на кухне, где хранились ключи от семейной машины. По пути мой взгляд зацепился за винный шкаф. Я вытащила ключи от машины, затем схватила маленькую бутылку дорогой текилы и поспешила выйти через парадную дверь. Да, это было безрассудно. Да, я подвергала свою жизнь опасности. И да, я ненавидела, когда женщины в историях совершали подобные глупости, но я все равно сделала это.
Это было ради Айви.
Я ходила на ее могилу в годовщину ее смерти каждый год, и я не собиралась бросать ее сейчас. Не сейчас, когда из-за меня она умерла.
Когда я была маленькой, отец брал меня к ней. Кладбище находилось за городом, поэтому мы ездили туда нечасто. Наверное, отец предпочитал это делать, чем терпеть мучительные крики матери. Это был единственный день в году, когда она давала себе волю, и, не считая смерти Айви, слушать ее рыдания было самым страшным, что я когда-либо пережила. Мне могло быть семь или семьдесят семь лет, и эти звуки по-прежнему преследовали бы меня в кошмарах. Слышать, как родитель лишается жизни — это очень тяжело для ребенка. Я не была исключением.
С самого начала я сделала миссией своей жизни сделать все возможное, чтобы стать идеальной дочерью. Чтобы они испытывали только радость 364 дня в году.
Однако 13 октября был единственным днем, когда горе было неизбежно для всех нас.
Я ехала в тишине. Никакой музыки. Только я и мое чувство вины, как и должно быть.
Я редко куда-то ездила, поэтому чувствовала себя за рулем странно. Я получила водительские права специально для этого. В городе они мне не понадобились, но я не хотела, чтобы что-то помешало мне увидеться с сестрой.
День был необычно солнечным для осени в Новой Англии. Я была рада. Мне нравилось думать о том, как Айви греется на солнышке. Ее похоронили на
