и попытаться прикончить… мне повезло, что я вообще выжил! После падения с такой высоты!
Он продемонстрировал на камеру бинты и фиксирующие повязки.
— Но… если бы речь шла обо мне одном. Огромное количество людей подверглось опасности — и всё ради того, чтобы добраться до меня! Это и охранники в тюрьме — а ведь многие из них были мне как семья!
Кронрол всхлипнул.
— И мирные жители города, пострадавшие от разрушений! Все, кто получил травму или лишился дома… Послушайте, я был плохим человеком, но даже в те времена мне бы в голову не пришло совершить что-то настолько ужасное!
Врёт как дышит. А впрочем, вся его слезливая речь заботливо написана кем-то другим — сам он на такие монологи способен точно не был. Честно говоря, я даже удивлён, что они вообще уломали его на эту роль, которую он сыграл на камеру, безбожно фальшивя.
Что ж, зато его собеседник не фальшивил, а играл на все сто, задавая нужные вопросы.
— Но зачем, господин Кронрол? У вас есть догадки о том, зачем Никсу понадобилось лететь на Параллакс и пытаться убить вас, спустя столько лет, да ещё и такой ценой?
— Я… я понятия не имею! — на лице Кронрола отразилось что-то, похожее на несварение желудка — видимо, так он пытался изобразить чистосердечное недоумение. — Это случилось так внезапно… и так жестоко…
— Что ж, господин Кронрол. Вы не знаете, зато знаем мы — или, во всяком случае, предполагаем. Как известно, всего за несколько дней до этого трагического и возмутительного нападения Никс организовал на своей собственной планете невиданную по масштабам гулянку. Отголоски её не стихают до сих пор, а Никс — вот он, Никс, всплываает на Параллаксе! Возможно ли, что не прекращающий пить, а точнее — по-чёрному бухать Никс, подначенный своими дружками, решил закрыть старый «гештальт» и убить того, кого не убил много лет назад? Не только возможно; мы полностью уверены в этом.
Во время этой пламенной речи по экрану бежали кадры; общие виды Земли с орбиты, какие-то кадры с приснопамятной встречи выпускников, и, разумеется, мой собственный портрет. Затем на экране снова возникла зелёная и грустная рожа Кронрола.
— … он ведь всегда был таким, — честно-честно принялся вещать бывший тиран. — Всегда! В тот раз, когда мы с ним сражались, он посеял ещё большие разрушения; если бы не его титул и известность, вряд ли это сошло бы ему с рук…
…я устало выдохнул и выключил «интервью». Потом досмотрю.
— Но ведь это же дичь, да? — уточнил Костя встревоженным голосом. — Дичь же?
— Однозначно, дичь, — не задумываясь, согласился я.
— И никто не воспримет это всерьёз?
— Почему? Воспримет, разумеется, — тем же тоном ответил я. — Огромное количество народу, надо полагать.
— Но… ведь есть же море свидетелей, которые знают, что всё было не так! — Костя буквально взмолился, глядя на меня. — И это не просто какие-то прохожие, зеваки с телефонами. Это мэр и официальные власти Параллакса. Все подтвердят, что бомбу взорвал не ты, что Кронрол вырвался и напал на тебя первым; что именно ты как мог держал эту скалу, давая время на эвакуацию…
— Угу, так и было, — кивнул я, закинув в рот пару солёных орешков. — А кто проверит? И, главное, кто докажет что-нибудь спорщикам и теоретикам из Сети?
Костя шумно, долго выдохнул и распластался по сидению, словно сдулся.
— Информация — хаос, — продолжил я. — А информационные сети — алтарь этого хаоса. Нет, тут Сайкс нас переиграл: если уж он закинул это «интервью» в Сеть, так просто оно оттуда не уйдёт. Люди будут спорить, обвинять друг друга в предвзятости, доказывать, приводить доводы и ссылки, строить теории заговора…
— Но… чёрт, Кронрол всё ещё обвинённый преступник! А он взял у него интервью…
— И что потом? — я кивнул на экран, переключив вкладку на свежие новости с Параллакса, с которого мы улетели всего пару часов назад. — Смотри. Кронрол сдался.
— Он… что⁈
— Просто пришёл и сдался, — рассмеялся я. — Всё гениальное просто, правда? Больше всего меня поражает тут то, что Сайксу удалось уломать на это Кронрола. С его-то непомерно раздутым эго! Предстать на камеру слабым, даже жалким, плакаться, как его избили… а затем ещё и сдаться!
Орлов кивнул.
— Так и вижу, как он пришёл к нему после той драки и сказал — ну что, по-твоему победить Никса не получилось, теперь давай по-моему…
— Что-то в этом духе, — согласился я, мотнув вниз новость. Там, в комментариях, спорщики со всех концов Галактики грызли друг другу глотку, сойдясь в жаркой дискуссии: следует ли отпустит на волю «раскаявшегося и всё осознавшего» Кронрола, «давно искупившего все свои грехи», или же оставить его в заключении.
Идиоты. Как бы он, наверное, смеялся, узнай об этих спорах.
— Меня волнует другое, — заметил я, потянувшись за орешками. — Что дальше? Сайкс воткнул мне шпильку; это больно, это обидно, это в крайней степени неприятно, но… это сущая ерунда. Во всяком случае, если на этом всё закончится.
— Значит, на этом всё не закончится, — мрачно согласился Костя, тоже взяв себе пару орешков. Он, как всегда, быстро приходил в себя и начинал ориентироваться в ситуации, только-только отойдя от первого эффекта.
— Не закончится, — подтвердил я. — Вот я и спрашиваю, что дальше?
— Смотри, — заметил Костя, садясь поудобнее. — На Земле он ведь тоже пытался подгадить твоей репутации, так? Испортить вечеринку, перессорить тебя со всеми… и тот арест, он, конечно, был нужен главным образом для того, чтобы убрать тебя с планеты, но…
— Ага, тоже подумал об этом, — кивнул я. — Значит, Сайкс решил испортить мне репутацию?
В космическом корабле, летящем обратно на Землю, повисла пауза.
— И… куда он направится дальше? — осторожно уточнил Орлов.
— Понятия не имею, — вздохнул я. — И пока не получим новостей с Параллакса, у нас нет ни намёка.
Мэр Параллакса после инцидента с Кронролом был ещё учтивей, чем до; кажется, в момент взрыва он уже мысленно попрощался с жизнью, и по итогу был счастлив уже потому, что выжил. Он пообещал нам, что вышлет всю информацию, какую получится найти — и о кораблях, прилетавших и улетавших в тот день, и о диверсии в
