Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 101
Архимаг, который живёт в подвале. Том 1. Том 2
Глава 1
Старик был мёртв.
Уже месяц как, если начистоту.
На похороны, меня, его самого любимого внука, не пустили. Зато сюда, на распределение наследства, притащили буквально силком.
—…Максим Грачёв из рода Грачёвых, — монотонно пробубнил седовласый нотариус, — ознакомьтесь с волей покойного.
Я предпочитаю просто «Макс».
Юрист ткнул в меня конвертом с претенциозной сургучной печатью. Как по команде, взгляды всех собравшихся обратились в мою сторону.
Повисла тишина.
— Может, тогда… ну, не знаю — хотя бы руки мне отпустите? — ненавязчиво предложил я.
И действительно. Сложно принять протянутый конверт, когда два дюжих мордоворота держат тебя «под локотки» уже второй час, с самого начала церемонии.
Личная охрана, так сказать. Заботливо отправлены роднёй, проследить, чтобы в дороге со мной ничего не случилось и я прибыл на место в целости и сохранности.
Так они мне объяснили, вломившись с утра пораньше в квартиру.
Амбалы вопрошающе глянули на мужчину с фигурой кашалота, что стоял немного осторонь — моего дядю. Дождавшись его одобрительного кивка, они отпустили меня и отступили на полшага в стороны.
Вот только я вовсе не спешил брать конверт.
Видите ли… когда ты бастард, а особенно — бастард такого рода, как Грачёвы, с подобными вещами лучше быть осторожнее.
Нет более простого способа обнаружить себя висящим на ветке дуба, с нежно зажатым в руке листочком об отказе от наследства, чем получить от покойного больше, чем ты заслуживаешь. По мнению родни, разумеется.
Эта самая родня, кстати, не переставала переводить взгляды с конверта на меня и обратно.
Я же глупо уставился на дыру в своих поношенных найках. Наверное, порвались, когда эти два братка паковали меня при первых лучах солнца.
Пауза определённо затянулась.
— Максим… Грачёв… из рода Грачёвых, — по-прежнему монотонно повторил юрист, — возьмите конверт и ознакомьтесь с волей покойного.
Я оторвал глаза от ботинок.
Двоюродный братец. Двоюродная сестричка. Прочая родня, ближняя и дальняя, чьи однотипные физиономии сливались в моём воображении в единую массу, густую, как заварной крем. Вся основная ветка рода глядела на меня с нетерпеливым раздражением, даже не пытаясь его скрыть.
Ладно. Я вздохнул.
Перед петлей не надышишься.
Шагнув вперёд, я потянулся за конвертом…
Но рука дяди-кашалота оказалась быстрее.
Ох. Дядя Больжедор. Я, конечно, понимаю — ты наконец-то дождался дедовой смерти, взошёл на его место, унаследовал власть и всё такое. Но к чему этот цирк? Мог бы и сразу забрать конверт, а не выжидать момент, чтобы показательно выдернуть его у меня из-под носа.
Впрочем, на меня Больжедор уже не глядел; жадно впившись пальцами в алый конверт, он принялся небрежно рвать его сбоку. Его пухлые щёчки, давным-давно похоронившие под собой скулы, взволнованно подёргивались при каждом новом движении. Наконец, дядя почесал свою козлиную бородку — единственное, что отдувалось за всю растительность на его голове — и развернул документ.
Мелкие глазки забегали по строчкам.
Я внимательно наблюдал за ним.
По мере того как дядя читал бумагу, его морщины становились все глубже, тонкие губы втягивались под самое небо, а широкие ноздри принялись трепетать как нераскрытый парашют.
Несколько раз мне уже приходилось видеть эту гримасу. Я расслабился.
Так дядя улыбается.
Ну а после того, как по помещению хрипло разнеслось то ли кряхтение сутулой псины на обочине, то ли карканье кастрированной вороны, я понял, что не ошибся.
Всё верно — дядя заливисто рассмеялся.
Прочее семейство исподволь обменивалось недоумевающими взглядами; в дальних рядах кто-то о чём-то тихо переговаривался…
Я же уже понимал: мне ничего не угрожает.
Похоже, мой любимый дедушка — глава одного из сильнейших родов страны и единственная причина, по которой я, будучи связан с этими людьми, дожил до своих девятнадцати лет — не оставил мне ничего ценного. Во всяком случае, ничего, что было бы ценным в глазах Больжедора.
Тот, кстати, уже успел отсмеяться, и теперь педантично упаковывал документ обратно в конверт. Бррр… как при таком весе у дяди получилось иметь такие длинные и крючковатые, слово у носферату, пальцы?
— Так что, я свободен? — спокойно уточнил я, дождавшись, когда алый конверт окажется у меня в руках.
— Да, да, можешь идти, — фальшивая улыбка на лице Больжедора выглядела так же омерзительно, как и настоящая. — Я тебя провожу.
Я пожал плечами. Чем ближе к выходу тем лучше.
Хотя, конечно, ничего хорошего мне это предложение не сулило, понятно как день. Я покосился на своего кузена, дядиного сына; они с его невестой зачем-то потащились за нами, лишний раз намекая, что со мной закрыты ещё не все вопросы.
Почему я так думаю?
Ну, дело в том, что невеста моего братца слишком хороша для него. Карина, моя давняя знакомая по спортзалу, модель и актриса. Я давно корил себя за то, что мы с ней так хорошо сдружились — иначе пару лет назад она не зашла бы в гости ко мне домой и не попалась бы на глаза братцу.
Да-да, моё желание познакомить её с одним из двух дорогих для меня людей — дедом — в итоге сломало девушке жизнь. Её увидел мой братец, и она ему понравилась. Он же ей — не особо. Только вот дяде много было не нужно, он кинул все свои силы и ресурсы, давя на родителей и работодателей Карины, чтобы заставить её иногда общаться с моим кузеном.
И уж вовсе не представляю, на что им пришлось пойти, чтобы она приняла его предложение о женитьбе — спустя три года неловких посиделок за кофе раз в месяц.
Так вот. Если бы дядя не собирался сказать что-то, возносящее моего двоюродного братца передо мной в глазах моей давней подруги, то братец бы и не потащился следом.
— Так что, — тяжело вздохнул я, особо не надеясь на лёгкую развязку, — прощаемся или как?
Двери конторы нотариуса захлопнулись; мы оказались на парковке, заставленной дорогими машинами моей «чистокровной» родни.
— Не так быстро, — улыбка пропала с дядиного лица. — Нам нужно закрыть с тобой пару вопросов… не хочу оставлять тебя в подвешенном состоянии.
О чём это он?
— Старик любил тебя… а любовь часто делает людей слепыми… — продолжал Больжедор, скрестив руки на груди. — Но времена меняются; роду необходимы перемены. Ради процветания семьи придётся принимать непростые решения — например, не игнорировать больше твои махинации.
Кузен ехидно улыбался, пока я пытался сообразить, что именно дядя хочет мне сказать с помощью цитат из мелодрам.
— Ты же не думал, что я не замечу этого? — дядя попытался изобразить справедливо-обличающий взгляд. — Того, что ты злоупотреблял своими полномочиями, пользовался корпоративными финансами в личных целях…
Видимо, моё лицо перекосилось слишком резко, так как Больжедор сразу же поспешил добавить:
— Иначе как ещё объяснить наличие такого количества денег на твоем счету?
Иногда некоторые утверждения бывают столь тупыми, что заставляют замереть тебя на месте не хуже, чем разряд в двести двадцать.
— Как объяснить наличие такого количества денег на моем счету? — я посмотрел на Больжедора как на идиота.
Как объяснить наличие такого количества денег на моем счету… Очень просто.
Мой усопший дед был действительно выдающимся человеком — казалось, что у него получается всё, к чему бы он ни прикоснулся. Чего стоит взлёт нашего рода на вершину с абсолютного нуля исключительно силами старика! Однако время не пощадило даже его.
При всех талантах и достоинствах дедушки, медиа-грамотность не была его сильной стороной.
Пару лет назад официальные власти и всякие гражданские активисты начали кампанию травли аристократов. Обвиняли нас в том, что мы не более чем узаконенные бандиты, мошенники и проходимцы. Говорили, что в современном обществе места нам нет.
Год активной обработки общества, и имидж аристократии резко упал. Само собой, это зацепило и наш род. Количество рекрутов уменьшилось, связываться со знатью стало немодным.
Честно признаться, меня это всё заботило мало. Особого дела до состояния клана мне никогда не было — бастард, как-никак.
Вот только старика я любил. А потому, когда я увидел как остальная родня начала бегать к нему с великолепными идеями вроде раздачи гречки
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 101
