претензии было глупо. Знал, к кому едет? Знал, кого выбрал? Нечему удивляться.
Лис побежал по траве, петляя между сараев, вытесняя мысли двуногого. Зверь понимал важность находки, но не желал думать об оружии в брезентовом чехле. Ежи! Здесь расхаживало целое ежовое семейство, а в амбарах жили тучные мыши. После того, как двуногие натешатся, он позовет огненную лису на прогулку и они вдоволь поохотятся. А вдруг, а может быть, огненная разрешит ему добыть курицу? Хотя… перья…
Далекий звук мотора заставил чернобурку поднять голову, оторвать нос от земли. Они помчались навстречу машине, подгоняя друг друга. Валериан надеялся, что Адель вернулась без Лютика. А если с ним…
Хлопнула дверца. Адель улыбнулась, вошла в дом, снимая куртку. Лис последовал за ней. Ухватил, потрепал упавший на пол свитер.
«Хватит, моя очередь!»
Валериан встал на ноги и исполнил желание, преследовавшее его с ярмарки. Укусил Адель за шею. Довольно сильно, вырывая стон протеста, оставляя следы зубов. Пусть без свидетелей, зато утверждая свое право. И растрачивая порыв искусать, чтобы отомстить — за ферму, хранящую запах Роя и Джерри, за мужа, переманившего курсантку Заболоцкую на сторону зла, за свекра Морана «Ворона», за дело с красным кружком и винтовку в погребе.
Валериан развернул Адель лицом к себе и впился в губы жестким поцелуем, избавляясь от остатков злости. Впереди было время страсти. Время только для них двоих.
Они любили друг друга, переплетая пальцы — давая молчаливый обет, смешивая кисточки браслетов. Лентяйничали, не отвлекались на готовку, доедали пироги и виноград — Валериан честно отдавал Адели лучшие куски и ягоды — и сгрызли пакет закаменевших пряников, обнаруженный на кухне.
Утром Адель ушла в один из сараев, принесла трехлитровую банку соленых грибов, быстро замесила тесто и пожарила лепешки. Валериан жевал, урча и облизываясь — грибы были ледяными, лепешки горячими, кухня и еда пахли его лисицей, и это заставляло есть впрок. А вдруг Адель передумает, не захочет кормить, выгонит?
Следующий день они провели на ногах, и на лапах. Звери потребовали выпустить их на волю. Чернобурый лис распушил хвост и побежал бок о бок с огненной лисицей. Снег полностью растаял, солнце щедро согрело поля и опушки, выманило на свет семейки зимних опят и яркие мухоморы. Огненная придирчиво обследовала холмы и овраги, запрещая чернобурому пробовать грибы — отгоняла, рыча и пофыркивая. Жадина!
Когда они вернулись домой, Адель перекинулась, потянулась, разминая лопатки, и постановила:
— Завтра с утра идем по грибы. На тихую охоту. Нарежем опят на жареху. После этого поеду за Лютиком, куплю у родителей Джерри сметаны. Будем есть грибы в сметане и лепешки. Если продадут мясо или курицу — тоже куплю. Моих несушек рубить бессмысленно, они старые, сколько ни вари — не прожуешь.
Валериан заключил ее в объятия, отгоняя неприятную мысль. «Тихой охотой» называли не только вылазки по грибы. Снайперские засады «лесных братьев» среди спецназовцев Чернотропа именовались точно так же — кто-то ляпнул, и прижилось.
Мимолетное ощущение промелькнуло и исчезло, вытерлось вечерним и ночным единением, долгими поцелуями, шепотом, переполненным милыми глупостями, которые так приятно говорить и слушать в постели. Адель запускала пальцы в его волосы, легонько дергала, хвалила луну и серебро, довольно улыбалась, когда Валериан называл её солнечной и медовой. Они заснули в обнимку, и утром долго не хотели подниматься. Любовная горячка утихла, на ее место пришла сытая усталость. Валериан малодушно предложил оставить грибы природе — пусть растут, где росли — но Адель возжелала прогуляться и настояла на своем.
— Надо ловить момент. Вот-вот заморозки ударят. А зимние опята со сметаной хороши. Лук у меня есть, в сарае сетки висят. Сделаем жареху с луком, вкусно же!
Пришлось вставать и одеваться. Валериан взял большую корзину и нож, Адель — корзину поменьше. Лес встретил их птичьим гомоном, приветственным покачиванием голых ветвей. Поначалу Валериан скучал. Грибы куда-то попрятались, с расстегнутой курткой пробирала холодная сырость, а в застегнутой было жарко. Азарт пришел после третьей семейки, вольготно привалившейся к пню. Взгляд зацепил следующую, за ней — еще одну, почерневшую от мороза. Пара шагов — и прямо под ногами возникла свеженькая мелочевка, каждый грибочек размером с алтарную спичку. Это была настоящая охота: добыча маскировалась среди палой листвы, убегала с глаз долой, прячась в ямках, за пнями, под поваленными стволами деревьев. Валериан перемещался от семейки к семейке, потеряв направление, сохраняя тишину — почему-то не хотелось перекрикиваться. Он очнулся возле глубокого оврага с полной корзиной опят. Потряс головой — «надо же, как затянуло!» — набрал воздуха в легкие, громко крикнул:
— Э-ге-ге! Дель! Ау!
Ответное ауканье донеслось справа, далеко-далеко — надо же, как разошлись! Валериан подхватил корзину, пошел, срезая попадавшиеся на пути семейки, время от времени подавая голос и получая приближающиеся ответы. Встретившись, они показали друг другу добычу.
— Вот это ты набрал! — восхищенно покачала головой Адель, оценив количество и качество опят. — А говорил — не хочу, я их не собираю, я в грибах ничего не понимаю.
Валериан расправил плечи и гордо заявил:
— Альфа должен уметь всё. Нужно наловить мышей — наловлю. Нужно наловить грибов — пожалуйста! У тебя опята тоже очень красивые.
— Жареные они такими не будут, — улыбнулась Адель. — Любуйся, пока я их не почистила и в кастрюлю не кинула.
Дома они захлопотали, включаясь в обыденный ритм. Валериан принес поленьев, оживил тлеющие в печи угли — для готовки и прогревая комнаты для Лютика. Адель налила таз воды, глянула на часы, сказала:
— Быстро почистим, а потом я за Лютиком поеду.
Они обрезали ножки в две руки: скидывали очистки на расстеленные газеты, а грибы — в воду. Крупные резались пополам, мелкие шли в дело целиком.
— Часть приварим, — оценив количество, решила Адель. — Приварим, я их сложу в кастрюлю и вынесу в погреб. Пару дней постоят. Надо будет выбраться в деревню. Оставить заявку на уголь и купить картошки. Я не сажаю — слишком много сил уходит. Проще продать рыжики и потратить деньги на картошку.
Валериан еще раз мысленно поблагодарил Камула и Хлебодарную за то, что они прислали медведей, которые хотят купить ферму. Ему не хотелось ни сушить рыжики, ни сажать картошку. Наверное, он бы попытался привыкнуть к этим занятиям ради того, чтобы быть рядом с Аделью. Но если есть возможность избежать — спасибо всем богам.
Попутно выяснилось, что тыква, привезенная из города вместе с птичками, начала пропадать. На боку появилось темное мягкое пятно. Адель щелкнула по кожуре, сказала:
— Вернусь и после грибов
