Еремей, со старостой-то переговори.
– Переговорю, да только не поверит он мне, больно сына своего любит, раз на все деяния его глаза закрывает. Я уж не слежу за делами в деревне, торгую с ними, чем придется, да лечу изредка, – волхв встал из-за стола, – Надо мне уладить кое-чего.
С этими словами он удалился из комнаты, оставив Пашу и Белогора наедине.
– Так ты прибыл из другого света?
– Получается, что так. Сам не знаю, – честно признался Павел.
– И каким богам у вас принято поклоняться?
Паша вновь услышал этот вопрос, теперь он решил, что нужно выдумать единственный ответ, который можно всегда будет применить.
– Так его и называют – Бог.
– И нет у него иного имени? Он один?
– Эмм… Один, но их там три. Путаная история, теолог из меня никакой. Зовут по-разному, то Яхве, то Иегова, то Аллах. На самом деле много религий в моем мире и имен у богов куча.
– Хм… Какие знакомые имена. А враг у этого бога есть? – продолжал допрос Белогор.
– Да. Дьявол, Сатана. Вообще есть легенда об ангеле, который возгордился и сам захотел стать богом. А другой ангел против него повоевал. В общем, так или иначе, свергли того гордого под землю, там он стал Дьяволом и творит там пакости разные.
–Хм… Это многое проясняет, я думаю. Пока не могу сказать точно, но мне кажется, что бог, о котором ты говоришь, прямо сейчас хочет захватить наш мир. И пока что ему это удается вполне успешно, он же низверг многих богов, пред ним склонили головы многие народы. Тем бог сильнее, чем больше ему поклоняются. А потому он хочет и нас склонить на свою сторону, дабы отвергли мы наших богов и отдали наши души его кладезям.
– Кладезям… – Паша машинально повторил последнее слово, находясь в недоумении, – О чем ты говоришь?
– Видишь ли, люди смертны, как и другие народы, сущие на земле. Но только люди могут поклоняться богам, отдавая им силу, душу. Каждый обряд, каждая жертва или мольба отправленная какому-то богу делает его сильнее. Ежели ты, пред смертью, готов себя отдать в руки того бога, которому поклонялся, то отдашь ему свою душу. Он может как даровать тебе новую жизнь, а может заключить твою душу в созданный им короб и постоянно питаться от этой души, и других душ в этом коробе. Например, существует Навь, царство мертвых. Заключенные там души питают богов, владеющих Навью, однако не каждый попадает туда. Вряд ли кто сам захочет попасть за реку Смородину, на то есть жрецы, которые тебя туда насильно отправят, к своему богу, за что и получат благодать от него. А вот тот бог, о котором я помянул вначале, он обещает рай в посмертии, бесконечные сады наполненные плодоносными растениями, солнце и благодать. Люди сами отдают ему душу, не понимая, что рай лишь короб для заточения их душ.
– И что они в том раю делают, что происходит с теми душами?
– Ничего, они впадают в небытие, ничего не чувствуют, ничего не видят и не слышат. К слову, предлагает тот бог и ад. Там души истязают, получая еще больше силы, – Белогор глотнул чуть остывшего чая, – Этот новый бог устроил все очень хитро, одна часть ему поклоняющихся ведет праведную жизнь, исполняя множество его заветов, не видя радости в жизни, грезя о рае. Так они отдают большую часть души ему еще при жизни, за что тот снисходительно дает им небытие. Другие же, менее праведные попадают в ад и отдают долг там.
– А если не поклоняться тому богу, что он сразу станет слабеньким? – Паша пытался понять смысл всей этой нелепицы с хитрыми богами.
– Нет, бог силен сам по себе, но станет уязвим для иных божеств. Вот только не так просто отобрать у бога поклоняющихся ему людей. Он может забрать твою душу и против твоей воли, достаточно пообещать двум награду за то, что они приведут третьего. И они приведут.
– А ваши боги, они стало быть действуют так же? – теперь уже Павел сыпал вопросами.
– Хм… Все боги похожи, одни менее кровожадны, другие более. Одни злее, другие добрее, нет одного бога, который бы подошел всем и всем был мил. Знаешь, если твоя мать, взносившая тебя в чреве своем и отдавшая тебе млеко свое, вдруг окажется нищенкой, которая не может одарить тебя златом и шелками, уйдешь ли ты от нее к другой матери? – Белогор прищурился, будто задал неразрешимую задачу.
– Нет, но это не одно и то же. Это… – Паша запнулся, поняв, что не хочет спорить с Белогором.
В конечном итоге, Паша многое узнал, пусть даже большая часть этого могла оказаться нелепой выдумкой, но чем больше пришелец находился в этом мире, тем проще он воспринимал на веру рассказы о чудесах, даже рассказы о богах.
– И что теперь делать?
– Не знаю, затем и приехал я к Еремею. Теперь ждем Ивана, а в три головы все лучше думать, нежели в одну.
– Ивана? – Паша вспомнил неряшливого колдуна, – Вот его имя и связано со многими историями про того бога, что мы тут обсуждали.
– Да? Все может быть, но свое имя Иван, как и Еремей, носят не от рождения. Мы много ходили по разным землям, когда были молоды.
Паша лишь усмехнулся, пытаясь не подать виду, что ничего не понимает. В комнату вернулся волхв, в руках он держал два бутылька.
– Вот, в этом мазь, которой ты руку лечил, как ее использовать знаешь. – Еремей поставил емкость на стол, – А вот тут совсем не мазь, ежели разбить этот сосуд, то вокруг на десять локтей все вспыхнет огнем. Бросай его как можно дальше, не то и сам сгоришь.
Волхв подробно объяснил, как именно привести в действие зажигательную смесь, Паша внимательно слушал и с небольшим страхом прятал сосуды в рубахе. От количества вещей под рубахой Павел стал выглядеть нелепо, к тому же вещи грозились вывалиться. Тогда волхв дал Павлу заплечный мешок, тот самый, что Паша уже носил, отправляясь на рынок в городе.
– Завтра пойдешь на охоту, держись как можно ближе ко всем, кроме самого Гордобора, – поучительно рассказывал волхв.
– А потом что?
– Место нужно узнать, где разбойники прячутся. А там уж некому тебя будешь убивать. Ты, главное, не бойся, да виду не подавай, будто знаешь что-то.
Паша, выслушав напутственные слова, собрался уже было идти к старосте, однако его окликнул Белогор:
– Постой, – встав со стула, он подошел к одному из тюков, которые привез
