бегом покинул огромный дом старосты. Это привлекло внимание, но Паше везло. Такую спешку Далигор принял за исполнительность и трудолюбие, что положительно могло повлиять на отношение старосты к своему работнику. К свертку прилагалась записка, на этот раз Павел решил ознакомиться с содержанием: «Четверть серебряной гривны за все. Не спокойно на болотах, нужно повидаться». Что за болота и сколько серебра положено за содержимое свертка, Паша не понял. Дорогу до дома волхва Паша выудил из подсознания, это было не трудно, так как планировка деревушки была очень простой, все дома ютились недалеко от дороги.
По пути он обдумывал пути выхода из сложившейся ситуации. Жить в доме старосты ему совсем не хотелось, даже если сам староста непричастен к злому умыслу, то его сын непременно пригласит в дом своего друга, чтобы тот поквитался с Павлом. Опасность висела над ним, как Дамоклов меч, и лишь чудо помогало ему оставаться в живых. Но постоянно надеяться на чудо Паша не хотел.
Нащупав под рубахой осколок, Паша вспомнил, что эта штука метает приличные молнии, но как именно она это делает, он не знал, а потому не чувствовал себя защищенным. Он мог бы раздобыть холодное оружие, но четко понимал, что владеет им на уровне детских битв деревянными мечами. Оставалась надежда на то, что Еремей смилуется над ним и приютит, предоставив защиту.
Во дворе у волхва хлопотала Любава, собирая мусор. Паша встал у забора и громко покашлял, чтобы его заметили. Девушка подняла голову.
– Мне к Еремею с посланием от старосты! – оповестил Павел.
Любава молча отворила калитку, в ее глазах Паша больше не видел презрения или каких-либо других чувств, что явно ощущались утром. Однако ее равнодушие укололо Павла еще сильнее, ведь безразличие это худшее, что можно получить в ответ на симпатию.
Отбросив мысли о Любаве, он двинулся к дому, все-таки, если его убьют, с девушками ему точно не поскакать над костром любви.
Волхв и его гость чинно восседали за столом, пили чай и переговаривались. Паша застыл в нерешительности, ему казалось, что он остался незамеченным, а прервать беседу он не смог. Еремей же и не думал отрываться от беседы, собеседник же его сидел спиной к Павлу.
– Что, принес еще одного волка? – внезапно спросил Еремей.
– Н-нет, я от старосты пришел, – ответил Паша, он был совсем не готов к такому вопросу.
– Вот оно что, вот уж не ожидал, – иронично прокряхтел Еремей, – Говори, чего там у тебя.
– Он просил передать вот это.
– Так, что тут у нас? – волхв внимательно стал разглядывать записку.
– Там что-то, что стоит четверть гривны, – автоматом ответил Паша.
– А ты что, грамоте обучен?
– Эмм, а почему нет? – удивился Павел.
– Так ты сын боярский?
– Нет, у нас все умеют читать и писать, даже небоярские дети.
– Да? Интересно…
Волхв удалился и вскоре вернулся с куском серебра и новой берестой, а также писчими принадлежностями. Из чего были сделаны чернила, Паша не знал, но вот пахли они весьма приятно. Волхв величаво сел за стол и принялся выводить на бересте буквы. Паша не совсем понимал, отчего послание не передать устно, через него, но противиться не стал. Внезапно волхв остановил процесс написания записки:
– Я забыл вас познакомить, – взглянув на своего друга, сказал волхв, – это Паша, а это мой старый добрый друг – Белогор. Я уже рассказывал тебе, Белогор, откуда сей юноша явился.
Белогор встал из-за стола и слегка поклонился Паше, приложив руку к сердцу, Павел повторил жест, сделав вид, будто всю жизнь приветствовал людей именно так.
– А теперь садись-ка ты за стол, Павел, бери бересту и перо, – волхв встал со своего места, уступая его Паше, – и пиши.
«Передаю серебро, четверть гривны»: гласила недописанная записка. Волхв потребовал, чтобы Павел дописал в ней время и место встречи, а именно: «Завтра в полдень у Белавы». После Еремей внимательно перечитал написанное Павлом и остался доволен. Заметил лишь, что буквы у Павла гулящие. Паша же старался как мог, ведь обыкновенно учителя в школе были менее чем довольны его почерком. К тому же перо не так удобно лежало в руке, как привычная шариковая ручка.
– Серебро никому не показывай, коли потеряешь его, потеряешь и живот свой, – наставительно приговаривал волхв, собирая Павла в путь.
– Постой, разговор у меня есть.
– Какой разговор, – Еремей вопросительно поднял брови.
– Важный, – немного покосившись на гостя, ответил Паша.
Волхв сделал вид, что не замечает намеков. Немного поразмыслив, жертва разбойничьего произвола решила, что Белогору тоже можно доверять.
–Меня опять хотят убить. И разбойники в лесу, и сын старосты с ними заодно, – выпалил Паша, как скороговорку.
– Тю, ты никак опять пьян, – возмутился Еремей.
– Нет, просто я нечаянно подслушал его разговор, а потом Ян мне кое-что рассказал и…
– Постой, давай по порядку – Еремей присел на лавку и приготовился слушать.
Далее Паша выложил все, что знал с подробностями. Волхв по-прежнему не хотел верить, клеймя услышанное алкоголическим бредом, выдуманным с целью уклониться от общественно полезных работ у старосты в конюшне, а так же для повторного заселения в дом волхва. Но тут в разговор вступил Белогор:
– Видно же, что парень не врет, – и, усмехнувшись, добавил, – Сыворотки ему дай, неужто ты забыл, как это делается?
Волхв лишь рассмеялся.
Вскоре на столе стараниями Еремея появилась чаша с подозрительной жидкостью. Паша уже понявший, в чем суть, выпил ее без всяких возражений. Никакого эффекта он не почувствовал, на вкус напиток напоминал овощное пюре с какой-то горчинкой. Через несколько минут волхв и Белогор вновь провели допрос, а Паше без труда рассказал им все то же самое, что и прежде. Теперь ему поверил и волхв. Павел же, просто ради интереса решил соврать, чтобы проверить действенность зелья:
– В своем мире я был … – что-то не давало ему договорить фразу.
Язык будто связало нитями, челюсти сомкнуло, и Павел смог лишь промычать что-то невнятное.
– Хм, весело. И сколько оно действует? – переждав эффект связывания спросил он у волхва.
– Около часа, а на некоторых и вовсе не действует, коли умеют защититься. Потом и тебя научу, как врать перестанешь, – шутливо ответил Еремей.
Белогор обдумал историю, которую услышал от Павла:
–Стало быть, он еще не знает, что ты там будешь жить и как тебя убить еще не придумали. Староста ведь тебя на завтрашнюю охоту отправить хочет, так ты и пойди, не с руки им, врагам твоим, на этой охоте дичью быть, прятаться будут. А дальше и увидим, как быть. А ты,
