–Замечательно. С удовольствием выпью чашку чаю.
Люси,недолго поцарапав когтями дверь, ухитрилась открыть ее достаточно широко, чтобыона могла выйти – трубой задрав хвост и отпустив напоследок двусмысленное замечание.
–По временам, – сказал мистер Уипплстоун, меня так и подмывает вытянуть изЧаббов все, что они знают.
–О Шеридане и Кокбурн-Монфорах?
–Ну да. Разумеется, осторожно. Но нет, ничего из этого не выйдет. Во всякомслучае, – и мистер Уипплстоун, словно осуждая себя, махнул рукой, – у меня.
–Думаю, вы правы, – сказал Аллейн. – А вы не будете против, если я переговорю смиссис Чабб?
–Здесь? Сейчас? – с явным неудовольствием спросил мистер Уипплстоун.
–Ну... если угодно, чуть позже.
–Она ужасно расстроена. И из-за того, что черный лакей так обошелся с Чаббом, ииз-за последующего допроса.
–Я постараюсь не усугублять ее горестей. В сущности, Сэм, это не более чем рутинныйразговор.
–Что ж, остается надеяться, что таким он и будет. Чш!
Онподнял вверх палец. Откуда-то снаружи послышалась прерывистая череда то литолчков, то ли ударов. Они становились все громче.
Аллейнподошел к двери, которую Люси Локетт оставила приоткрытой, и выглянул в прихожую.
Онувидел Люси, которая задом, враскоряку спускалась по ведущей наверх лестнице,волоча за собой на цепочке некий предмет. Добравшись донизу, она с трудомподцепила его зубами, приглушенно мяукая, миновала Аллейна, вошла в гостиную иуронила свою добычу к ногам мистера Уипплстоуна.
–О нет, нет! – возопил он. – Опять! Господи-Боже, опять!
Да,это опять была глиняная рыбка. Пока мистер Уипплстоун с живейшим отчаяниемвзирал на нее, из коридора донеслось позвякивание посуды. Аллейн с чрезвычайнымпроворством сгреб рыбку и сунул ее в карман.
–Ни слова, – сказал он.
Вошламиссис Чабб с чайным подносом.
Аллейнпоздоровался и перенес к креслу мистера Уипплстоуна маленький столик.
–Я не ошибся? – спросил он.
МиссисЧабб нервно поблагодарила его и опустила поднос на столик. Когда она вышла и,судя по звуку шагов, поднялась наверх, он сказал:
–Это не шериданова рыбка. Кошка принесла ее сверху.
Умистера Уипплстоуна отвисла челюсть. Он уставился на Аллейна так, будто впервыеувидел его.
–Покажите, – в конце концов потребовал он.
Аллейнвытянул рыбку из кармана и, держа за цепочку, поднес ее к лицу мистераУипплстоуна.
–Да, – сказал тот. – Это она. Я вспомнил.
–Что вы вспомнили?
–По-моему, я вам рассказывал. В первый раз, как Люси стянула ее. Или похожую. Изквартиры внизу. У меня возникло странное ощущение, что я ее видел раньше. И вовторой раз, когда я возвращал рыбку Шеридану. Такая же висела на жирной шеестраховидного Санскрита. У меня тогда снова что-то зашевелилось в памяти. И воттеперь вспомнил: в тот день, когда я осматривал дом, рыбка была в комнате Чаббовнаверху. Свисала с фотографии девушки с черной лентой на рамке. Странноватоезрелище. И это она самая, – закончил мистер Уипплстоун, вернувшись к исходнойточке.
Онспрятал лицо в ладони и пробормотал:
–Очень, очень неприятная новость.
–Не исключено, что она не имеет никакого значения. Я бы на вашем месте неубивался так. Рыбка может оказаться всего-навсего внешним, зримым знакомкакой-нибудь доморощенной религии, которую они исповедуют.
–Да, но Чабб! И эти сомнительные, более чем сомнительные Кокбурн-Монфоры,и совсем уж зловещие Санскриты! Нет, мне это не нравится, – сказал мистер Уипплстоун.– Совсем не нравится.
Оноторвал взгляд от Люси, мирно сидевшей, поджав под себя лапы.
–Кошка, о прискорбных привычках я ничего в данный момент говорить не стану,удирает, едва завидев эту мерзкую парочку. Мгновенно. А Пирелли из “Неаполя”считают, что она принадлежала Санскритихе. И похоже, думают, что та жестоко сней обращалась.
–Я что-то не вполне понимаю...
–Хорошо-хорошо. Это в сторону. Выпьем чаю, – отсутствующим тоном предложил он. –Вы мне вот что скажите: как вы намерены поступить с этим медальоном, с рыбкой?
Аллейнснова достал вещицу из кармана и повертел в ее в пальцах. На обратной стороне медальонабыло выжжено что-то вроде фирменного знака – волнистое Х.
–Грубоватая работа, – сказал он. – Хорошо, что Люси его не разбила. Если вы невозражаете, я поднимусь наверх и верну медальон его владелице. Он оправдает моепоявление у нее, не так ли?
–Наверное. Да. Ладно. Раз уж без этого не обойтись.
–Это избавит вас от неприятной необходимости присутствовать при нашей беседе,Сэм.
–Да. Спасибо. Очень хорошо. Да.
–Тогда я, пожалуй, пойду, пока она не спустилась в кухню. Где ее гостиная?
–Первая же дверь после лестницы.
–Отлично.
Онпокинул мистера Уипплстоуна, сокрушенно наливающего себе чашку чаю, поднялся полестнице и стукнул в дверь.
Посленедолгой задержки миссис Чабб отворила ее и чуть ли не с ужасом воззрилась наАллейна. Он спросил, нельзя ли ему ненадолго зайти. На долю секунды емупоказалось, что она ответит отказом и захлопнет перед его носом дверь. Однакоона отступила, прижав пальцы к губам, и Аллейн вошел в гостиную.
Фотографиюна стене он увидел сразу. Девушка лет шестнадцати, очень похожая на миссисЧабб. Круглое, свеженькое лицо. К верхним углам рамки прикреплены собранные врозетки черные ленты. На самой фотографии аккуратным почерком написано: “4апреля 1953– 1 мая 1969”.
Аллейнизвлек медальон из кармана. В горле миссис Чабб что-то тоненько пискнуло.
Онсказал:
–Боюсь, Люси опять принялась за старое. Мистер Уипплстоун говорит, что она ужепроделывала это раньше. Удивительные животные кошки, не правда ли? Уж если онивобьют себе что-нибудь в голову, их ничем не остановишь. Это ведь ваша рыбка,верно?
МиссисЧабб даже не пошевелилась, чтобы взять ее. На столике под фотографией лежалачертежная кнопка. Аллейн воткнул ее в оставленное острием отверстие и повесилна кнопку медальон.
–Ее, наверное, кошка вытянула, – сказал он. – Вам не по себе, миссис Чабб? Мнеочень жаль. Присядьте, ладно? – и давайте посмотрим, не смогу ли я вам чем-то помочь.Хотите воды? Нет? Да вы сидите, сидите.
Онподдержал ее под локоть. Миссис Чабб как стояла у кресла, так и осела в него,словно ее не держали ноги. Она побелела, как полотно, и вся дрожала.
