Эдвард открыл было рот, чтобы отчитать его за такую дерзость, затем пригляделся и резко встал:
— Мэддок! Что случилось? Ты заболел?
Мэддок оцепенел, тихо переминаясь с ноги на ногу.
— Нет, сэр. Мы можем поговорить с вами наедине?
— Что такое, Мэддок? — В голосе Эдварда звучала тревога.
В комнате все затихли. Шарлотта пристально смотрела на них, внутри у нее все похолодело.
— Могу я поговорить с вами конфиденциально, сэр? — снова спросил Мэддок.
— Эдвард, — заметила Кэролайн, — если что-то случилось, мы должны знать. Мэддок с таким же успехом может рассказать нам всем.
Мэддок посмотрел на Эдварда.
— Хорошо, — кивнул тот. — Что случилось?
— Случилось еще одно убийство, сэр. На аллее около Кейтер-стрит.
— О, боже мой! — Эдвард стал белым, как лист бумаги, и бессильно упал в кресло.
Сара глухо застонала.
— Кто убит? — Кэролайн спросила так тихо, что ее было едва слышно.
— Верити Лессинг, мэм, дочь пономаря, — ответил ей Мэддок. — Только что приходил констебль из полиции, чтобы сказать нам, и предупредил, чтобы мы оставались дома и не позволяли служанкам выходить на улицу, даже недалеко.
— Нет, конечно, нет. — Эдвард выглядел подавленным, смотрел вокруг себя каким-то невидящим взглядом. — Убийство было таким же?..
— Да, сэр, удавление проволокой… как и все другие.
— Боже!
— Может быть, мне лучше пойти и проверить все двери еще раз, сэр? И закрыть ставни на окнах? Это успокоит женщин.
— Да, — рассеянно согласился Эдвард. — Да, сделай это, пожалуйста.
— Мэддок, — позвала его Кэролайн, когда он повернулся, чтобы выйти.
— Да, мэм?
— Перед тем как вы уйдете, принесите нам, пожалуйста, бутылку бренди и несколько стаканов. Думаю, это нам немного поможет.
— Да, мэм. Конечно.
Сразу же после того, как Мэддок принес бренди и ушел, они услышали шум за дверьми. Это пришел Доминик, стряхивая капли дождя с пиджака.
— Нужно было надеть пальто, — сказал он, разглядывая свои мокрые руки. — Не ожидал ливня. Подумать только, улица полна народу… — Потом обвел взглядом всех присутствующих, заметил бренди на столе и снова посмотрел на их лица. — Что случилось? Вы выглядите ужасно! Мама? — Он нахмурился, вглядываясь в Кэролайн. — Бабушка заболела?
— Нет, — ответил Эдвард за жену. — Случилось еще одно убийство. Тебе лучше сесть и налить себе бренди.
Доминик уставился на него, лицо его побледнело.
— Боже! — выдохнул он. — Кто?
— Верити Лессинг.
Доминик сел.
— Дочь пономаря?
— Да. — Эдвард налил бренди и передал ему стакан.
— Что произошло? — Доминик был озадачен. — Ее нашли также на Кейтер-стрит?
— На аллее поблизости, — ответил Эдвард. — Мне кажется, уже всем понятно: кто бы ни был этот сумасшедший, он живет где-то здесь, около Кейтер-стрит, или работает рядом и приходит сюда регулярно.
Никто ему не ответил. Шарлотта следила за его лицом. Она почувствовала необычайное облегчение. Отец весь вечер был дома, и когда придет Питт — а она не сомневалась, что он придет, — вопросов к папе не будет.
— Мне очень жаль, — продолжал Эдвард. — Мы больше не можем предполагать, что это какой-то бродяга из трущоб, вторгшийся к нам по несчастной случайности.
— Папа, — обратилась Эмили, явно нервничая, — ты не можешь предположить, что это может быть… мог действительно быть кто-то, кого мы знаем?
— Конечно, нет, — сказала Сара резко. — Это может быть только сумасшедший!
— Это не означает, что мы его не знаем. — Шарлотта высказала мучившую ее мысль, которая зрела у нее в голове. — В конце концов, кто-то должен знать его!
— Я не понимаю, что ты имеешь в виду, — рассердилась на нее Сара. — Я не знаю никаких сумасшедших.
— Откуда ты знаешь, что ты не знаешь?
— Конечно же, нет!
— Что ты пытаешься сказать, Шарлотта? — повернулся к ней Доминик. — Что мы можем не знать, что кто-то из тех, с кем мы знакомы, сумасшедший?
— Ну, ты бы узнал? — Шарлотта взглянула на него. — Если бы это было так легко увидеть, разве те, кто знает его, не сказали бы что-то, не сделали бы что-то к этому времени? Кто-то должен знать его… Торговцы, слуги, соседи… Даже если у него нет семьи.
— О, но как это ужасно, — Эмили пристально посмотрела на нее, — быть чьим-то слугой или соседом — и знать, что он сумасшедший, что он убил женщин…
— Именно это я и пытаюсь сказать! — Шарлотта поворачивалась от одного к другому, ожидая ответа. — Я не думаю, что кто-нибудь из нас знает это, иначе преступник давно был бы пойман. Полиция разговаривала с разными людьми. Если кто-то ведал или подозревал это в ком-либо, об этом уже стало бы известно.
— Есть, по крайней мере, несколько человек, о которых я могу думать, что они совсем не такие внутри, какими представляются на поверхности, — в первый раз вдруг заговорила бабушка. — Я всегда говорила, что невозможно определить, сколько злобы скрывается под гладким фасадом хороших манер. Святоши оказываются дьяволами внутри.
— А некоторые из тех, кто представляется дьяволами, и есть дьяволы, вне зависимости от того, насколько глубоко вы смотрите, — инстинктивно сказала Шарлотта.
— Твое замечание должно что-то значить? — с упреком спросила бабушка. — Ты уже достигла того возраста, когда должна контролировать свой язык! В мои молодые годы девушки знали, как себя вести.
— В ваши годы у вас не было четырех убийств на улице, где вы жили. — Кэролайн пришла на помощь Шарлотте, а заодно и самой себе. — Так вы нам часто говорили.
— Может быть, именно поэтому и не было, — огрызнулась бабушка.
— Почему это? — вмешалась Сара. — Мы все знаем, что язык у Шарлотты хорошо подвешен и она говорит не думая, но вы полагаете, именно это ее качество привело к убийству Верити Лессинг вблизи от Кейтер-стрит сегодня вечером?
— Ты дерзишь, Сара — сказала бабушка. — И это совсем не похоже на тебя.
— Я думаю, вы несправедливы, бабушка, — улыбнулся ей Доминик. Обычно он умел польстить, знал об этом и часто этим пользовался. — Мы все шокированы — как тем, что убит кто-то, кого мы знали, так и той мыслью, что убийцей может быть человек, которого мы все знаем или, по крайней мере, у кого-то встречали.
— Да, мама, — Эдвард встал, — пожалуй, вам пора спать. Кэролайн проследит, чтобы вам принесли что-нибудь выпить перед сном.
Бабушка внимательно и довольно воинственно посмотрела на него:
— Я не желаю идти спать. И не хочу, чтобы меня прогоняли!
