только компоненты соберешь,
Иди к остатку срубленного древа;
Дриада проведет над ним обряд —
Дары природы в одно целое сольются…
Но пока был найден только один «дар природы» — перья неизвестной птицы из гнезда. Где искать остальные, Каре было неведомо, однако задачу облегчало то, что дриада о подобном обряде знала от пресловутой Женщины Леса и могла распознавать компоненты для обряда по исходящему от них мерцанию. Но пока что более таковых явлений в зоне видимости не наблюдалось, и четверке друзей ничего не оставалось, как оставить старый пень и направить свои стопы дальше по узкой тропе. Вокруг было глухо и необычайно тихо. Ни вороньего карканья, ни потустороннего шепота, ни протяжного плача бледной вестницы смерти. В каком-нибудь из лесов Фаэруна эта тишина умиротворяла бы, но не в домене Равенлофта. Здесь это было лишь временное затишье перед бурей, и Кара это чувствовала. На голом дереве негромко каркнул одинокий черный ворон, разрушая это затишье, и Лекси, проходивший в этот момент мимо дерева, усмехнулся:
— Хоть кто-то рад меня видеть, — и, подняв голову наверх, шутливо помахал птице рукой: — Ну и тебе «Кар-кар», дружище…
— Сейчас не время для шуток, эльф, — судя по усталому тону, либо с чувством юмора у Амелл было туговато, либо она сейчас явно не была настроена на шутки. В ответ на это бард лишь показал колдунье язык. Но в следующее мгновение он понял, что пошел по удивительно тонкому льду, ибо Кара таким взглядом на него посмотрела, что эльф так и застыл с высунутым языком, словно бы ожидая, что из глаз колдуньи вот-вот прямо на него, на барда, посыплются искры. Но этого не случилось, зато прозвучал грозный вопрос Кары касательно языка:
— Хочешь, я тебе его вырву?
— Ладно тебе, Кара, я не хотел навлекать на себя твой разбушевавшийся огонь, — примирительно вскинул правую руку в воздух Лекси. — Пойдемте дальше.
Когда дорога перед Карой и ее спутниками стала разделяться, они замедлились и остановились. Сперва колдунья посмотрела налево. С той стороны виднелись очертания неких древних руин. Посмотрела направо — на невысоком холме стояла обветшалая ветряная мельница, на которой уже много лет как не мололи зерна. С правой стороны от мельницы был виден старый колодец, возле которого валялась колбочка из-под неизвестного зелья. Сама Кара в этом колодце ничего примечательного не находила, но дриада заметила уже знакомые ей мерцающие огоньки и, не произнося ни единого слова, стала неторопливо подниматься на холмик. Наблюдая за передвигающейся длинноволосой лесной девой, Кара поняла, что древесное создание, скорее всего, нашло еще что-то необходимое для обряда, и умеренными шагами пошла следом. Между тем дриада приблизилась к колодцу. Затем подняла с земли пустую колбочку и, наклонившись над колодцем, опустила руку с сосудом туда, чтобы наполнить его водой. Скрестив руки на груди, Кара вместе с почти бесшумно подошедшими Лекси и Симзой смотрела, как дриада поднимает кверху от поверхности колодезной воды колбочку, наполовину заполненную прозрачной жидкостью.
— Вода — еще один дар природы, нужный для обряда, — объяснила спутникам лесная дева, передавая колбочку с водой Каре. Свободный кармашек для сосуда как раз нашелся внутри сумки огненной девушки.
— Знаете, я с противоположной стороны видела какие-то развалины… — решила сменить тему колдунья после того, как убрала колбочку в сумку. — Не о тех ли руинах говорил Темный Лорд тогда, в Мисфилде? «Сразись в руинах города с тенями…» — с наигранным пафосом процитировала Кара. Эта театральность не могла не вызвать невольную улыбку у Лекси.
— Тебе бы на уличной сцене Невервинтера выступать с таким талантом, — со смешком констатировал он, и при этих его словах, сказанных в насмешливом ключе, Кара припомнила, как еще ребенком она иногда смотрела состязания бардов на главной площади в Квартале Черного Озера. Симза же как бы не услышала слов барда и сочла более нужным ответить на вопрос огневолосой спутницы:
— О Шалисваре говоришь ты, верно? Велик был город много лет назад, когда Ферглор еще не поглотила тьма… — вистани медленно и задумчиво перевела взгляд с Кары на очертания руин. — Коль знать хотите, не всегда таким был Остров, как он есть сейчас. Есть у него история своя; и если мы пока что не спешим к опасностям, что нас подстерегают, могу вам ту историю поведать. Рассказывала мне сию легенду одна вистани старая когда-то. В волшебном шаре видела она, что до прихода тьмы происходило.
— Я был бы не прочь услышать эту историю, — без тени сомнения заявил Лекси, убирая лютню за пояс. — Если, конечно, за это время нас никто не настигнет и не сожрет с потрохами…
— Думаю, немного времени можно на это потратить, — согласилась Кара после недолгих колебаний. Фолианты, где говорилось о познании магии, она не любила читать, но вот услышать историю какого-либо значимого места была не против.
— Готовы ли вы выслушать меня? — убедившись, что путники обратились в слух в преддверии интересного повествования, Симза сделала глубокий вдох и начала рассказ.
— Давным-давно здесь было королевство.
Под мудрым руководством короля
С его супругой процветал Ферглор.
Потомков было у монархов трое:
То старший сын — Рен'ил — и младший — Брайан;
И Феанора — младшая в семье.
С того все началось, что артефакт
Шахтеры королевства откопали.
Сей артефакт, как маг определил,
Страданий Камнем справедливо окрещен.
Его страдания людские насыщают,
Он забирает чувства у людей,
Лишь пустоту в их душах порождая.
Одной из жертв таких стал старший принц;
В душе его боролись свет и тьма,
И верх последней было суждено держать —
То Камень так влиял неблаготворно.
В Рен'иле пробудилась жажда крови,
И жертвами его родные стали;
Убит был младший брат, и королева-мать,
Принцесса же отравлена была.
Отец девчонке кинулся на помощь,
Но старший принц его веревкой задушил.
Печальной участи не избежали
И подданные королевства тоже;
С тех пор по замку призраки блуждают,
А Темный Лорд — Рен'ил — по сей день правит
В том ужасе, что сотворил он сам…
Симза повествовала, и по мере того, как она рассказывала о далеком и некогда великом прошлом домена, взгляд смуглой женщины становился все более и более отстраненным. Каждый из трех ее спутников внимал этой мрачной и трагичной истории, облеченной в бело-стихотворную форму, в какой всегда говорила вистани. Каждый понимал, насколько низко пал тот
