Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 43
меня сложилось непредвзятое мнение, что старый хрен возжелал укокошить своих внуков, заперев их в смертоносной ловушке под кодовым названием "детская с интернетом". Не знаю уж чем милые детишки не угодили этому сбрендившему маразматику, барахтающемуся в беспокойных водах реки своего маразма.
Броккен забрал карту у занимающего свой парализованный мозг болтовней и тем самым сбегающего от реальности Гербеса. Он полностью развернул карту и застелил ею пол платформы.
Некоторое время Броккен безмолвно разглядывал географию Бесконечных степей. Гербес завернул под арку, чтобы платформа не маячила, и хлопнул подушечками трёх пальцев по фиолетовому квадрату с чёрной точкой в центре на пульте управления. Платформа оборвала жужжание, замерла и мягко приземлилась. Гербес открыл купол и с несвойственным для него терпением покорно ожидал, пока брат вдосталь насмотрится на карту.
– Ты вот никогда никому не помогаешь, – заметил Гербес после продолжительного молчания. – Только книжки читаешь и в кровати валяешься круглосуточно.
– Хм, – сказал брат, вдосталь насмотревшись на карту. – Я тоже ничего не понимаю. Карта как карта. Вон Шуршенк, вон Ракком-сити. Вон Жвачное королевство, Славьте-Морс, Шерстяной Жир… Вот и Гурмания, в которой живут такие утончённые гурманцы, что им не нравится никто, кроме них, поэтому они едят только себя. Все эти города расположены именно там, где мы в них побывали… Ни-че-го не понимаю.
Броккен сложил карту вдвое, осмотрел её обратную сторону и увидел дату изготовления карты. Карте было 35 лет.
– Да какая разница, старая она или нет? Это же тебе не носки, а карта! Да ты сам видел приветственный щит при въезде в город. Там было написано: “Добро пожаловать в Брынцулы!”. В Брын-цу-лы! Вот здесь так и написано: Брын-цу-лы! Что может произойти с городом за 35 лет?! Города по десять тысяч лет стоят и ничего им не делается.
Броккен оторвался от карты и, нахмурившись, пристально посмотрел на Гербеса.
– И не смотри на меня так, – мрачно отрёкся Гербес. – Я с Брынцулами ничего не делал.
– Да уж… Предлагаю размять ноги и прогуляться до реки. Карта не врёт, а с городом что-то произошло. Но река-то никуда не должна деться. Наполним фляги водой. Хорошо, я не поленился и пустые фляги тоже прихватил. Сомневаюсь, что где-то в городе есть работающие источники питьевой воды или сама питьевая вода. Слишком у него непрезентабельный вид. Думаю, оставшиеся десять часов до Новаскома с голоду не сдохнем. Платформа бы не подвела. Мы даже не знаем, на каком топливе она работает. Если подведёт, можем и сдохнуть.
Броккен взял связку фляг и перепрыгнул через борт платформы. Гербес собрался проделать то же самое, как хлопнул себя по лбу.
– Мы про руку забыли!
– А что с ней?
– Её же разморозить надо! Запускать агрегат как будем?
Гербес вытащил затвердевшую бело-синюю руку из морозильника и бросил её на пол. Рука упала с глухим стуком. Гербес брезгливо вытер пальцы о штаны.
– Никто платформу-то не угонит?
– С отрезанной рукой на полу? – прикинул Броккен. – Я бы побрезговал. Да и кому угонять? Зюзикам разве. Город вымер.
17. Воины Фиолетового Фонаря
На Ничейные степи площадью восемь миллионов сто тридцать шесть тысяч сорок девять квадратных километров приходится миллион сто тридцать пять тысяч сорок восемь чешуйчатых пухлощёких фиолетовых зюзиков, зюзиц и зюзят. И все как один с тупыми свирепыми мордами.
Так, небольшая поправочка. Уже миллион сто тридцать четыре тысячи девятьсот девяносто два. Тупых свирепых морд стало на пятьдесят шесть голов меньше. Это отряд из клана Голубой ленточки Почёта схлестнулся с отрядом клана Серебряно-Красной Отваги, своих ненавистных вражин. Отряд голуболентовцев, они же голубовцы, угодил в засаду серебряно-красных в переулке Тутарина-варвара города Брынцулы. И в этом же переулке два вышеназванных отряда, забывшись в поэзии битвы, с неописуемым наслаждением почикали друг дружку на кровавые ошмётки шерсти и аккуратные кусочки внутренностей, нарезанные с любовью. И всё из-за какого-то контейнера с бытовыми отходами, окаменевшими ещё тогда, когда погибшие за эти отходы и не думали рождаться. А не думали они рождаться потому, что тогда не думали рождаться их родители. Выжили только трое голубовцев, которые очень расстроились, когда открыли крышку контейнера и обнаружили там лишь бытовые отходы, окаменевшие ещё тогда, когда они и не думали рождаться. То диверсанты серебряно-красных ввели в заблуждение голубошную разведку, наговорив им, что в контейнере по официальным источникам сокрыты старые армейские пайки великанов, но просчитались. Успех получился сомнительным...
Нет, уже миллион тридцать пять тысяч двести пятнадцать… Это успешно разродились зюзятами 32 зюзихи в десяти зюзиковых городах, разбросанных по всем Ничейным Степям, которые зюзики, между прочим, ретиво считают своей собственностью и без всяких обиняков называют Нашими Степями. Да-да, каждый зюзик считает своей собственностью все восемь миллионов квадратных километров Ничейных пустошей, а заодно и всё, что находится в этих степях. По сути, отъявленные воры зюзики на территории степей никогда ничего не воруют, а лишь возвращают себе причитающееся по праву. Странно, что делают это по-тихой и преимущественно ночью. Видать, несогласных с такой замечательной концепцией хватает...
Но вот сами зюзики свято уверены, что население Ничейных степей изначально должно им всё, что у них есть. Звучит весьма здраво. Ведь почему-то всё это население постоянно ошивается на их землях и постоянно пользуется их вещами! Без их разрешения! Это приводит и без того бешеных зюзиков в ещё большее бешенство. И они бешено возвращают себе причитающееся по праву. Нет-нет, зюзики очень почитают собственность, но возвращают её себе, чтобы почитать ещё больше.
Итак, миллион зюзиков беспрерывно умирает и рождается, рождается и умирает, умирает и рождается и снова рождается и умирает. Голова кругом, если представить все эти круговерти. Чем многочисленней население, тем чаще и сильнее колеблется его многочисленность. Примерно как настроение у человека, страдающего биполяркой и внезапными приступами мигрени от многолетней контузии.
Ну сами представьте отдалённую от цивилизации деревеньку в сто жителей. И вдруг эта несчастная сотенка возьми и расколись на несколько враждующих кланов только потому, что кузнец по пьяни скажет сапожнику, что он псих, и вся его семья психи, а это, между прочим, истинная правда. Сапожник и вся его семья - конченые психи и живут на отшибе, промышляя непонятно чем, но по ночам их окна освещаются багрово-красными медленно затухающими аритмичными вспышками. Само семейство за исключением сапожника отсыпается весь день, а дежурный сапожник плетётся починять обувь в свою конуру. Потому-то члены семейства сапожника сапожничают по
Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 43
