это дорогой отель, где люкс стоит пятьдесят тысяч рублей в сутки, без питания, а премьер номер обойдётся во все сто пятьдесят тысяч. Надо быть безумно богатым мажором, чтобы тратить в сутки столько, сколько иные зарабатывают за три-четыре месяца.
Но теперь, в условиях зомби-апокалипсиса, апартаменты достались нам совершенно бесплатно, за счёт исполнительного директора отеля. Мой тёзка, Дмитрий Перевалов, которого в первые дни военные вытащили из банка, где он был заблокирован вместе со своими ассистентами, любезно предложил размещать личный состав в отеле, истинные владельцы которого едва ли будут предъявлять какие-то претензии.
— Слушаю, — посмотрел я на Илью.
— А вот сферы сверхспособностей… — заговорил он. — Могу ли я достать хотя бы одну?
— Ты увер̀ен, что осилишь психическое влияние? — спросил я. — Это не шутка какая-то, а сер̀ьёзная тема — можно чокнуться, как контр̀ы. И тогда ты обр̀атишь ор̀ужие против своих бывших товар̀ищей.
— Но ты-то не чокнулся, — не очень уверенно парировал Илья.
— Увер̀ен? — спросил я.
— Ты тысячу раз мог убить сотни военных, — ополченец достал сигареты. — Но не сделал этого. Ты не чокнулся, Дим.
Насколько я знаю, он ещё не убивал немёртвых. По крайней мере, не при мне. Значит, у него есть шанс получить шарик со сверхспособностью. Психологический барьер не позволяет ему нажать на спусковой крючок, это ведь не так просто, как кажется. Да, это зомби, да, это не люди нифига, но подсознание видит двуногое и двурукое существо, одетое как человек и выглядящее как человек, поэтому резко убавляет решимость. Я сам колебался в свой первый раз, но тогда ситуация была критической. Илья же мог пристрелить того мертвеца на кухне, но колебался. Не будь меня, там бы ему и настал конец. Кто-то просто не предназначен для нашей хреновой жизни.
— Я, думаю, не могу убивать… — признался Илья.
— Тогда зачем тебе шарик свер̀хспособностей? — спросил я.
— Ну, типа, исцеление какое-нибудь или невидимость — это было бы неплохо, — ответил ополченец.
— Так подпишись на пр̀едложение Кр̀аснодубова, — сказал я.
Полковник собрал целую коллекцию сфер, с совершенно разными сверхспособностями. Они хотят создать своих суперов, чтобы сформировать особые группы, предназначенные для самых поганых участков фронта борьбы с мертвецами. Правда, это ещё только проект, то есть окончательное решение не принято.
Иронично, но сферы сейчас вполне реально, абсолютно безвозмездно, найти среди тел мертвецов, потому что их, поначалу, никто не собирал. И ещё, подъехала статистика, которой со мной поделились — сферы, всё-таки, можно выбивать даже после получения первой. Просто первая даётся почти каждому, но есть элемент случайности — кому-то надо убить одного, а кто-то получает только после десятого или двадцатого мертвеца.
В общем-то, стало известно, что если не примешь сверхспособность, то судьба может дать тебе ещё один шанс на двадцатом, тридцатом или ещё каком-то мертвеце. Зависимости не установлено, возможно, это просто случай. Если бы Зауркан был более решительным, а я применил подход естествоиспытателя, мы бы узнали об этом гораздо раньше.
Впрочем, я не знаю, зачем мне много сфер, потому что доподлинно известно, что вторую сверхспособность не принять. Когда держишь сферу в руках, появляется ощущение, что ещё не пришло время и ничего не получится. Это значит, что надо развиваться и в будущем, если продержишься достаточно долго, можно будет получить и вторую сверхспособность.
Страшно представить кого-то вроде моей бабушки, которая обзаведётся сверхспособностью регенерации тканей или невосприимчивости к радиации. Сейчас её ограничивает лишь то, что радиация убивает её, но с обретением новой способности это ограничение будет снято и она станет кем-то ультимативным. Не знаю, что можно противопоставить гамма-излучению. Самые крутые ублюдки из контры не имеют абсолютно никакой защиты от радиации, поэтому встреча с моей бабушкой, сверхспособность которой никак не проявляется внешне, может закончиться для них очень плохо. Ведь радиация тем и паршива, что ты ходишь и не знаешь, что уже мёртв. А если она решит прожечь кому-то мозги…
Кстати, раз вспомнил о ней. Надо не забыть позвонить, как окажусь в номере.
— Не, не хочу зависеть от полковника и делать то, что прикажут, — покачал головой Илья. — Я вообще думаю, как закончится эвакуация, завязывать с армией. Ну его, не моё.
— Как знаешь, — пожал я плечами. — Надеюсь, для нас уготовано место в Готланде.
— Вот уж не знаю, — вздохнул ополченец. — Хотелось бы, конечно. Если Вадик правильно услышал, буча с моряками добром не закончится.
Вадим, когда ходил за пополнением боекомплекта, поговорил с ребятами из мотострелков, отдыхающими у зоопарка.
Оказалось, что Балтийский флот не кончился, как о нём все думали, а, когда шарахнуло зомби-апокалипсисом, справился с кризисом на палубе, вышел в море и даже вступил в схватку с охреневшими шведскими моряками, вдруг открывшими огонь. В ходе морского боя был потерян малый ракетный катер и повреждён флагман, то есть эсминец Настойчивый, но от шведской эскадры не осталось вообще ничего.
Взять на нож Готланд и поселиться там — это, как оказалось, идея вице-адмирала Пинова, который единолично командует балтийской морской группировкой.
И вот тут намечается раскол. Мореманы сухопутных обычно в хрен не ставят, что верно и в обратном направлении, а вице-адмирал сам с усами, поэтому былого единения армии и флота больше нет.
Пока что, решения принимаются коллегиально, но если что-то не нравится Пинову, то он этого просто не делает, такой уж он человек. Своенравие в подобных экстремальных условиях — это, конечно, сильно, но у него корабли и ракеты, а ещё большие десантные баржи, которые можно использовать для эвакуации гражданских. Это значит, что он практически единственная надежда на благоприятный исход, и он это прекрасно осознаёт. Ещё у него есть бригада морской пехоты, 336-я отдельная гвардейская, поэтому в вопросе сухопутных операций он ничем не ограничен, что сильно понижает нашу ценность в его глазах.
Гражданских они, пока что, перевозят, а ещё разрабатывают план по захвату Готланда, если верить слухам, конечно же. Но нет никаких гарантий, что они не прокинут нас через колено, когда придёт время для эвакуации сухопутных войск.
Как бы поступил я? Я бы не потерпел в своей вотчине каких-то левых командиров, поэтому предложил бы личному составу мотострелков и танкистов перейти под моё командование, а от старшего офицерского состава избавился доступными способами. Этого требует принцип единоначалия, а генерал-лейтенант, коим является Грозникин — это эквивалентное вице-адмиралу звание, поэтому налицо кризис подчинённости. Старшего командования нет, министр обороны полностью передал все дела и проблемы Западного военного округа в руки командования на местах, поэтому нет никого, кто разрешит этот кризис.
И все чувствуют эту напряжённость между нами и
