Книга Сердце Рароха - Элли Флорес

— Я Весняна Осьминишна из Мшанки, это князь Беломир из Межеполья, он — Вышата-боярич из Гона, а тот, что губу кусает и ищет запасной путь для обхода — скоморох Гуляй, без роду он… пока.

Мужичок снова цокнул, топнул левой ногой и рассмеялся.

— Ух! Точно молодость припоминаю, и я таким же был когда-то! Ладно, моя очередь — Бабаем Агаевичем кличут те, кто еще помнят времена мирного сожительства богов и людей в яви. И вы здравы будьте во век века, гостюшки дорогие-разлюбезные. Ступайте за мной, след в след, ибо ловушечки тут понаставлены, дабы кто не надо — не ходил гостевать.

Вышата нахмурился и вскинул руку, останавливая снова дернувшегося за мечом князя. А Гуляй хлопнул рукой по лбу и простонал:

— Ну, все, так и знал. Это ж Баба Яга!

— Ну и что? Будто у нас есть иной выбор? — Весняна укоризненно взглянула на него и пошла за Агаевичем, след в след. Потом обернулась и взмахнула рукой: — Давайте уже, мешкотные!

Двое из троих мужчин переглянулись, и на их лицах появилось уже привычное выражение крайнего изумления. Третий привычно вздохнул и пожал плечами.

— Однако любушка у тебя, аки бык по косогору, прет, — закряхтел Гуляй и последовал за баженянкой. — И вот кто говорил, что у баб силы воли нет? Она ж кого хошь заткнет за пояс.

Беломир хмыкнул, пропустил Вышату и замкнул процессию. Рарох вел его очень аккуратно, предупреждая о каждой из выставленных ловушек — а их в самом деле была тьма-тьмущая.

Дорога оказалась короткой. Пред ними встала избушка Бабы Яги, о которой каждый слышал только в сказках, с крышей, крытой ветками терновника да еловыми лапами. Пеньки поднимали ее высоко над землею, к низкому входу вела лесенка, из трубы вилась узкая струйка дыма.

Князь Сольский принюхался: вокруг избушки было посажено много чего, в том числе медвежий лук, главное оружие против мелкой и крупной нечисти. Как-то Зареслав во время прогулки рассказал, что самые хитрые лесные жители этим растением приманивают по весне медведей — и гоняться за косолапым не надо, сам приходит к охотнику.

А жаль, что сейчас не весна, и все мишки в берлогах лапу сосут, один бы им ох как пригодился. На Бабая поохотиться, если тот вдруг шалить начнет.

Хотя на Бабая, знать, и самого Темновида не хватит…

* * *

Внутри избушки было совсем даже не тесно и не темно, наоборот — хозяин позаботился о чистоте и порядке, как мало кто смог бы, живя в такой глуши. Стены, увешанные сплошь пучками трав и связками грибов, казались покрытыми цветными шуршащими коврами; печь была основательная, и с нее свешивалась краем огромная медвежья шкура. Наверное, вместо одеяла служила старику.

— Ну что, гостюшки, — Бабай Агаевич суетился, шныряя от печи к столу и от кадки в углу к ларю у крошечного окошка. — Присаживайтесь, потчевать буду, чем боги послали нынче. Свежего каравая да пышек румяных не обещаю, мукой тут разжиться особо негде, но мяско, соленья, копченья, варенья, сушки разные и лепешки из желудевой муки да каштаны печеные — за милую душеньку предложу. Да вы не стесняйтесь, пока хлеб-соль не разделим, все равно разговору не будет, уж таково мое правило.

И, на миг прервав свой бег по кругу, он выразительно подмигнул, отчего лик из просто разбойничьего стал совсем зловещим.

Делать было нечего, и баженята молча сели на указанную лавку. Весняна развязала и скинула с себя плащ, пригладила свернутую калачиком на затылке косу. Правила — правилами, старик хочет убедиться, что они с добром пришли и что сами не с Темной стороны, поэтому и предлагает разносолы свои. Чужим, да с хищными помыслами хлеб-соль в рот не полезет. Ну да ладно… Главное, не спугнуть бы его охоту к общению.

Улучив миг, когда Агаевич отвернулся к печи и загремел ухватом, она повернула голову и шепнула на ухо князю:

— Помнишь, что прочитал нам тогда в книгохранилище? Если вдруг начнет себя вести не по-людски, берегись — бежать придется быстро!

Беломир в ответ просто сжал ей руку и кивнул.

Агаевич метнул на стол охапку глиняных мисок и кружек и сделал приглашающий жест:

— Прошу к столу! Что в рот не пойдет — за окошко пусть улетает, там есть кому съесть, хе-хе.

Угощение, к удивлению гостей, и впрямь оказалось на диво. Особенно хороша на вкус была печеная лосятина с ежевикой и брусникой моченой, да и каштаны — сладкие, нежные, таяли во рту с первого укуса. Гуляй, забывшись, даже стал сочно хрумтеть огурчиками с чесночком и облизываться, но Вышата пнул его ногой незаметно для хозяина избушки, и рыжий опомнился и положил недогрызенный кусь в миску.

Выждав положенное время и допив хмельной квасок, что попыривал в носок, Беломир вытер усы и рот подложенной чистой тряпицей и положил руки на скобленую столешницу. Заговорил он размеренно, как с равным:

— Бабай Агаевич, будь ласков, подскажи, как нам в неявь попасть и Яснодуб узреть? Надобно нам обрести оружие против зла безмерного, что на княжество мое и на остальные земли человеческие войной собралось. Помощником этому злу стал бывший казначей мой, боярин Велислав Милютич…

— Что-о? — вскрикнул Агаевич, вскакивая резвым козликом на скамью и припрыгивая от негодования. — Ах он, лапотник криворукий, ремесленник неумный, да как он посмел⁈ Беда, бедушка пришла, отворяй ворота-а-а-а! Ничего сам не умеет, все Скрытку и хозяев его слушает, а туда же — колдун! Тьху, чтоб ему всю седмицу икалось и еще три — не спалось и не елось, тьху, тьху!

И жрец забегал по избушке, фыркая и плюясь, что твой разъяренный индюк.

Гуляй было хихикнул, но Вышата и Весняна пихнули его одновременно, пришлось вести себя пристойно.

— А ну все выкладывай, — приказал, остановившись наконец, красный от злости Агаевич. — Когда и где собрался Темный круг беспокоить этот дурак урожденный?

Весняна откашлялась и честно поведала жрецу свой сон с начала и до конца. И добавила:

— Мы еще предсказанье покойного Доброгоста прочитали, он подтверждает — помоги, сделай милость. Времени почти не осталось уже, пока сходим в неявь, Велислав может уже своего добиться…

— Времени? Ха, девчулька, время в неяви идет совсем не так, как тут, уж поверь, — опять зафырчал Бабай. — Можете там хоть сотню лет пробыть, здесь пройдет разве что минуточка. Но вам не о времени беспокоиться нужно! А о том, какие загадки второй страж загадает! Я-то вас пропущу, вижу, что нужное дело идете делать,