чужака. Восемь очень длинных и очень тонких ног, размах которых — не меньше пятнадцати метров.
Нечто весьма ловко перебирало конечностями, и создавалось ощущение, что оно скользило над грунтом.
— Уходит! — закричал Иван, когда чужак резко свернул.
— Всё пучком! — отозвался пилот. Шаттл сразу же завалился набок, почти коснувшись крылом грунта, и вошёл в вираж.
— Осторожнее, мать твою, суицидник! — завопил Михаил, которого чуть не сбросило с аппарели.
— Расслабьтесь, я всё рассчитал! — ответил, словно отмахнулся, Женёк.
Скорости паука и атмосферника, идущего на манёвренниках, были несоразмерны, и вскоре нечто отстало, но зато стало видно безо всяких камер.
— Вали урода! — закричал киборг и открыл огонь из отобранного у Нульки пулемёта. Свежая лента с патронами тянулась не из ранца, а была брошена прямо на пол. К стрельбе присоединился и Михаил.
Вокруг паука взметнулась земля, но тот снова резко изменил направление движения, запетляв, как заяц.
— За ним! — Княжич вцепился взглядом в беглеца, боясь потерять из поля зрения вида. Конечно, с орбиты лучше виднее, но разве какой-то телескоп заменить живые глаза и личный опыт? Тем более, когда в жилах кипел коктейль из адреналина, замешанного на молодой крови.
— Топливо не бесконечно, — отзывался Женёк. — Думайте быстрее, иначе на взлёт на орбиту не останется.
— Блин! — выругался Иван.
— Сейчас сделаем, княже, — прорычал Потёмкин. Он одним махом распахнул длинный ящик, в котором оказалась снайперская винтовка, и достал оружие. — Михась, помоги. Делаем манёвр «жало».
Киборг кинул навигатору две растяжки, какими крепят груз в отсеке, а сам встал посередине аппарели. Михаил угукнул и быстро прилепил одни концы растяжек к кольцам на стенках, а вторые к петлям на поясе киборга.
Потёмкин шагнул назад, натягивая тросы.
— Женек, ещё один заход! Как проскочишь мимо, тормози.
— Принял.
Иван глянул на навигатора, который вцепился руками в скобы, и сам ухватился за них покрепче. В поле зрения мелькнула Нулька. Девушку просто-напросто прикрепили теми же тросиками крест-накрест к полу, как ценный ящик с золотом. И она только ойкала при перегрузках.
Шаттл заложил новый вираж. Инерция была такова, что ноги княжича оторвались от пола, и парень завис под углом сорок пять градусов. Казалось, вот-вот, и брякнется на противоположную стенку.
Всё произошло очень быстро. Атмосферник обогнал паука, затем изменил вектор тяги движком, тормозя на максималках. Инерция снова оторвала ноги княжича от пола. Норовя швырнуть в переднюю часть отсека.
Зато киборг с винтовкой в руках оказался словно в гамаке, а петляющая тварь сейчас мчалась всего в пятиста метрах от стрелка.
Все затаили дыхание.
И тишине из наушников донёсся выстрел.
«Бах!»
— Есть, — довольно произнёс Потёмкин.
Атмосферник опустился пониже и начал пятиться задом к дёргающемуся пауку-гиганту.
Уже все стали всматриваться в беглеца, который быстро затих и теперь валялся неподвижно, как сломанная кукла. Стабилизированный прожектор подсвечивал подстреленного беглеца. На серый грунт падали резкие чёрные тени, придающие немного мистики и жути этому зрелищу.
— Фигня какая-то, — пробормотал Иван, шмыгнув носом и поудобнее перехватив оружие.
— Покажите! — заголосила связанная Нулька. — Отпустите! Я тоже хочу посмотреть!
Не дождавшись помощи, богинька сделала микропрыжок через гипер, как она говорила — стала чуточку волной. Нулька возникала прямо на краю аппарели. У Ивана аж дух перехватило из опаски, что свалится, а лёгонькая девушка даже привстала на цыпочки и подалась вперёд, взявшись тонкими пальцами за край борта.
Нулька постояла немного, потом радостно подпрыгнула и попыталась что-то сказать, указывая рукой на паука, но забыла, что звук в вакууме не рождается. Девушка насупилась, топнул ногой и снова исчезала. Зато из динамиков раздался её возбуждённый голос:
— Я знаю, что это. Когда работала на астероидах, шахтёры купили подержанного робота, сделанного на экспорт эксенами. Робот специально для низких гравитаций и невесомости. Он так пошире уцепится лапами за скобки и шатается туда-сюда. Лапы длинные, и тело двигается над большой площадью.
— Робот значит, — хмыкнул Потёмкин.
Шаттл сбросил скорость и опустился на землю. Товарищи, держа паука на прицеле, обступили беглеца, похожего больше на живое членистоногое, чем на инопланетный механизм. Ивану почему-то вспомнился купленный капитаном скорпион, созданного людьми на экспорт в миры эксенов. Чужим действительно нравился подобный бионический стиль.
Потёмкин осторожно приблизился к пауку и пнул одну из ног. Никакого шевеления не последовало. Киборг ткнул стволом в корпус и заговорил:
— Это чучело надо погрузить на борт вместе с парочкой кадавров, и подумать, что делать с трофеями. Они могут дать нам информацию. Ведь на шахте однозначно была ловушка. Причём многоуровневая. Сперва напали монстры у входа. А когда не помогло, то обвалили шахту и натравили ещё больше кадавров. Причём, они и должны были нас затолкать под обвал. И этот капкан у входа — тоже часть ловушки. Только неясно, какая роль у паука.
— А как ты понял, что шахта обвалится? — спросил Иван, не отрывая взгляда от паука.
— Я и не знал, но у шахты нет второго выхода, и отступить, это только заползать в задницу ещё глубже.
На минуту в наушниках стола тишина. К тому же рядом с Иваном из пустоты опять проявилась Нулька. Девушка, одетая в свой новый обтягивающий костюм, подхватила парня под руку, хотя через скафандр это почти не чувствовалось.
— Есть предложения, что с этим дальше делать? — негромко спросил навигатора. Михаил принялся обходить робота по кругу, чтоб разглядеть со всех сторон.
В наушниках послышался голос пилота:
— Можно показать чуваку, который мне собачье сердце ставил. Крутой спец.
— И в какой дыре этот спец живёт? На дальних подступах к Проциону?
— Не. Я на Земле ставил, — с гордостью в голосе отозвался Женек.
Все одновременно посмотрели на Ивана, ожидая решения. И княжич кинул.
— На Землю.
Глава 16
Док и очень опасные приколы
Город. После дальних астероидов, где серая пыль смешалась с замёрзшей кровью, и космической пустоты с бесконечно-чёрным, лишь испачканным звёздами небом, он агрессивно бросился на экипаж «Синей птицы» яркими красками и пестрящими перед глазами скопление людей, какофонией шумов и хаосом непрерывного движения. А синее небо, расчерченное следами от пролетающих над головой атмосферников и самолётов, словно печатная плата дорожками, давило сверху.
Специалист, к которому повёл автопилот Женёк, жил не в глуши антарктических деревень, не в подземных полутехнических и полутрущёбных ярусах столицы, куда упрятали промышленные
