Мысли сами собой убежали далеко вперед, к вечеру, к свиданию...
— Почему вдруг — Пьеро?
Я аж вздрогнул от неожиданности. Рядом со мной неспешно опустилась Майка, и тоже откинулась на камень.
— Что? А... Ты про этого... Витуса?
Девчонка выжидательно смотрела. Понять ее настроение по внимательным, чуть прищуренным глазам было категорически невозможно.
— Ну так он же как Пьеро — таскается за тобой везде, с тоскливым видом, не хватает только постоянных причитаний: «Ах, пропала Мальвина, невеста моя!»
Майка прыснула, с запозданием прикрылась рукой, отворачиваясь в сторону. Какое-то время ее плечи дергались в такт сдавленным смешкам.
— Да уж, — наконец она снова повернулась ко мне, — действительно похож. А ты? — он прищурилась сильнее, — конечно не такой?
— Пф-ф, — фыркнул я, — конечно нет!
Тут память-падлюка, подкинула образ Анахиты. Она всплыла перед глазами, с каким-то немым упреком на лице, как будто спрашивая: «неужели?» Эх-х... Аня-Аня... Что ж я тянул то столько времени...
— Да не, — вздохнул, посерьезнев, — наверно такой же. Хотя... — взглянул на небо, на облака, завис на несколько секунд. — Ну хотя бы не таскаюсь с такой кислой рожей за объектом воздыхания. — Добавил, с чуть большим энтузиазмом, — Нравится девушка: подошел, прояснил. Да — значит «да». Нет — значит «нет». И нечего рассусоливать
И припечатал кулаком.
— А если твой «объект воздыхания» просто цену себе увеличивает? Мы же такие, — она посмотрела с вызовом, — мы же хотим, чтоб нас добивались!
— Да ну, — я отмахнулся, —набивайте себе цену, сколько хотите, а я — не собачка хвостиком бегать. Впрочем... — из памяти всплыл Феникс, и его рассказ про Иру. Я снова насупился, — был... есть у меня приятель ... друг то есть. Так вот, он как-то рассказывал ... — снова пауза. Не мне же он рассказывал, я же просто подслушал. — Короче, он рассказывал, как любил в молодости девушку. Она отказала...
— И что? — в глазах Майки загорелся неподдельный интерес.
— И ничего. Он ушел. На войну.
— Серьезно? — глаза розовокрылой распахнулись
— Ну, в смысле, в горячую точку, — поправился я.
— Он погиб? — с каким-то предвкушением ужаса спросила Майка.
— Да нет, почему? Кто бы мне тогда рассказал все это. Не погиб, вернулся. А потом, представляешь, всю жизнь жалел, что тогда так легко сдался.
— Да-а-а, — протянула Майка, глядя в точку перед собой.
— Представляешь, — зачем-то продолжил я, — он ее встретил, спустя годы. Оказывается, она так и не вышла замуж. Он попытался наладить отношения...
— Они поженились, и жили долго и счастливо?
— Нет, — я начал злиться. И зачем я ей об этом рассказываю? — она погибла.
— Как романтично, — продолжая смотреть в ту же точку проговорила девушка. И вдруг сменила тему, — слушай, Рус. Ты сам догадался, про наставников?
— А что, угадал? — я пожал плечами. — Да нет, так, пришло в голову сходу, надо же было как-то отшить этого, ... Пьеро.
— Угадал. — совершенно серьезно ответила она, — Понимаешь, Рус, пока шел альфа-тест, тестировщиков было мало, новички приходили редко, и небольшими группками. Сначала ими занимались все вместе. Потом, многие стали забивать на новичков. — Она повернулась ко мне, дернула одним плечиком, — это сложно: вкладываешься в человека, вкладываешься, чуть ли не душу свою ему открываешь, опыт передаешь, а он ... Бац, и в какой-то момент просто исчезает. Сливается.
— Я не сольюсь, — убежденно выдохнул я.
— Посмотрим. — Девчонка окинула оценивающим взглядом. — Так вот, как ты правильно сказал, скоро бета и придет сразу толпа. Ничего не знающих, не умеющих, на дурном энтузиазме... В общем, будут нужны наставники, те, кто сможет эту толпу в краткие сроки поставить на крыло. А таких людей сейчас среди альфовцев — раз-два и обчелся. — она вновь откинулась спиной на камень. — Сапсан — это раз. Борисыч? Он мега опытен, но боюсь ему этого всего не надо. Чук с Геком? Ну может. Есть еще Вульф, но он с телами тусуется, не знаю, будет ли заниматься с новичками.
— С кем, с кем тусуется?
— С «телами»
— А ... это кто?
— Да, — махнула рукой, — потом как-нибудь расскажу. Одним словом, толковых наставников у нас и нет по большому счету.
— А ты? Ты, кстати, весьма здорово справляешься. — Девушка хотела что-то сказать, но я не дал вставить, — это не комплимент, это констатация факта. Поверь, в моей жизни было много инструкторов и наставников. Ты, конечно, не лучшая, но и до худшей тебе далеко. Очень далеко.
Девчонка прыснула, замерла, взглянула на меня еще раз и расхохоталась.
— Рус, — давясь смехом проговорила она, — я даже злиться на тебя уже не могу. Ты хоть соображаешь, что говоришь?
— А что я такого сказ... Ой! — до меня дошело. Мама дорогая! — Прости, прости! — я, защищаясь выставил руки, — я же не то хотел сказать! В смысле: ты очень хороший наставник! Вот!
— Поздно, Дубровский! Мне «далеко» и я — «не лучшая», — продолжала смеяться Майка.
Черт, я отвернулся, ну надо же так облажаться! Тем временем девушка похоже отсмеялась.
— Ладно Рус, я не злюсь. На сегодня прощаешься! Но вообще-то, если серьезно, мне очень надо стать наставником. А значит? ...
— Значит я должен полететь! — весело продолжил я, — и чем скорее, тем лучше для нас обоих!
— Так чего расселся, Артемон?
— Кто? — я сразу даже не понял.
— Ну раз Вит — Пьеро, я, соответственно Мальвина, значит ты — Артемон. Что не так?
— Я не пудель, — буркнул я, — я Руслав, и я — воин!
— Здесь нет воинов, здесь только икары...
Достаточно жестко у нее получилось!
— ... а ты, еще даже не икар!
Вот-вот. Повернувшись спиной, чтоб не видела плотно сжатых губ, я полез на камень.
— Майка, может я все же повыше залезу? Я же ничего почувствовать не успеваю!
Я стоял на первом камне.
— Рус, я же говорила — пока ты не научишься координировать свои крылья, старт с большей высоты может кончится тем, что
