монолита. Не только магические способности противника вызывали тревогу. Особенно волновало наличие неизвестного камня, выдававшего невиданные доселе некротические потоки.
– Ты?! – голос культиста дрогнул, когда тот увидал Шахриет, выглядывавшую из-за плеча Джубала. – Невозможно… это… нереально.
– Надоел, – ответил северянин и прохрустел шеей. Он вышел вперед. Эфит тут же проскочил в сторону. Их поддержал и молодой скорпион. Они обогнули застывшего Ослябю и намеревались охватить противника в полукольцо, ведь тот удачно к отошел стене.
Лорд Пифарей ударил волшебной стрелой. Чернорясник легко поглотил ее «магическим щитом», выставив перед собой руку. Варвар сократил дистанцию и атаковал из-за головы. Сокрушительный удар должен был располовинить бездоспешного худого человека, но тот внезапно исчез. Через мгновение культист оказался за спиной. Разряд молнии пронзил тело, и северянин упал на колени.
Эфит рубанул сбоку. Лезвие скимитара просвистело над головой союзника и встретилось с огнем. Кисти рук чернорясника вспыхнули, словно сухие ветки. Лезвие меча моментально покраснело и согнулось, будто попало под молот кузнеца. Волосы Варвара спасло только падение на каменный пол. Железнобокий лишился чувств, а ветеран оружия, которое получил в награду за долгую службу в корпусе.
Враг шагнул навстречу к Эфиту. Караванщик потянулся за кинжалом и не успел. Огонь ударил в грудь. Одежды вспыхнули и пламя объяло его за считанные мгновения. Душераздирающий вопль заставил Джубала в нерешительности остановиться. Шахриет в ужасе зажала уши и прижалась к стене.
Только Эразм мог завершить дело. Волшебник приготовился бить противника «огненным лучом», но в этом случае Эфит наверняка бы умер от магических ожогов. Брюзгливый, скрепя сердцем, рассеял вражеские чары. Огонь потух, не оставив за собой даже легкого дыма.
Чернорясник повернулся в сторону молодого скорпиона.
– Жалкое подобие отродья Харамы, – с его рук сорвался черный луч.
Глаза Джубала остекленели. Он почувствовал могильный холод, сковавший внутренности. Жизнь стремительно покидала тело. Черный камень, что прятался под одеждой, завибрировал. Некротическая энергия, содержащаяся в нем и оживлявшая трупы на пути Караванщиков, высвободилась, покрыв Джубала защитным коконом.
Огненный луч волшебника, наконец, обрушился на темного мага. Чернорясник защитился свободной рукой, которая поддерживала заклинание «магический щит». Культист не оставлял попыток вытянуть из паренька жизненные силы и с легкостью парировал заклинание Брюзгливого.
Оценив обстановку, лорд Пифарей собрал последние силы и два огненных столпа обожгли светящийся монолит. Темный маг вздрогнул. Оставив в покое ошарашенного и дезориентированного Джубала, он направил взор на Эразма, но тут же вынужденно шарахнулся в сторону. Брюзгливый сумел развеять чары, наложенные на Ослябю, и паломник попытался достать врага колющим выпадом. Острие царапнуло одежду, и последовал следующий взмах. Снова реакция спасла чернорясника, но в этот раз он запнулся о распластавшегося Варвара и потерял равновесие. Культист свалился, и паломник точным ударом пронзил его череп. Меч звякнул о каменный пол.
Монолит краснел. По всей его поверхности расползались трещины, из которых вырывался огонь. Вдруг сине-зеленое свечение прекратилось, и яркая вспышка ослепила оставшихся на ногах. Камень схлопнулся и тьма поглотила помещение.
Раздался звук шарканья кресала по кремнию. Вылетевшая искорка мгновенно воспламенила пропитанную маслом паклю. Густой черный дым взвился к потолку и огонек развеял тьму. Ослябя осмотрелся, поводя факелом по сторонам. Волшебник лежал в дальнем конце комнаты, уткнувшись носом в пол. Паломник спешно подбежал к учителю, мимоходом бросив взгляд на Шахриет. Девушка сидела, прижавшись спиной к холодной стене. Она отстраненно фокусировалась на почерневших осколках монолита, сваленных в кучку.
– Дедушка… – парень аккуратно приподнял лорда и повернул его к себе.
Маг прохрипел что-то бессвязное и попытался подняться. При помощи ученика он встал на ноги, но они тут же подкосились, если бы Ослябя не поддерживал Брюзгливого за поясницу, то тот непременно бы свалился.
– Милорд, у вас кровь.
Вязкая струйка сочилась из ссадины на лбу. Эразм смазал ее ладонью и повернул голову к паломнику.
– Зарастет.
– Мы победили! – радостно продолжал паломник. – Я ж стою как истукан, а сам все молюсь. Я ж никогда так… ну, чтоб прям ни рука, ни нога не двигается. Так вот, значится, смотрю, что этот душегубец, ежели ничего не сделать, всех перебьет. И говорю тогда: «О, Эсмей, помоги мне друзей уберечь, а если разморозишь меня, да от скверны черной закроешь, то век тебе служить буду, пока не решит мою душу Безликий на небеса отправить». И тут бац – ноги сами понесли! Вот я этому злодею задал. Ух как задал вражине.
Брюзгливый молча кивнул и попробовал идти. Тело штормило от ужасной слабости, но равновесие сохранить удалось.
– Сходи-ка за парой ламп, – бросил волшебник через плечо, а сам с трудом опустился рядом с Шахриет. – Что с тобой? – старческая рука бережно дотронулась до девичьего плеча.
Стеклянные глаза смотрели на лорда Пифарей, но казалось, что Шахриет его не замечала. В руках она сжимала тряпичную куклу, и маг дотронулся до уродливой игрушки. Девушка вздрогнула.
– Я…я видела черный храм… такие огромные колонны и… трон…
– Что еще за трон?
– Пустой… но… жуткий. Он из костей. Свежих. Шепчущий палач… дотронулся до меня, – у Шахриет побежали слезы. – Я почувствовала, как холод сковал тело и жизнь медленно утекала. Но там была женщина… ее лицо оказалось в тумане. Она взяла меня за руку и поцеловала. А потом шепнула, что я могу все.
– Можешь все? – Эразм нахмурился. – Этот чернорясник в тебе кого-то узнал. Даже в лице переменился, будто ты его кошмар. Если бы тупоголовый с топором не спешил отправиться на тот свет, то возможно тайна твоего происхождения могла приоткрыться.
Наконец Джубал вышел из оцепенения. Он осторожно перешагнул через северянина и присел над Эфитом. Ветеран стонал от боли. Его одежды превратились в обгорелые лохмотья, а кожа расслоилась и кровоточила. Страшные ожоги покрывали всю поверхность тела. Скорпион удовлетворенно кивнул. Соблазн вонзить кинжал в затылок оказался велик, но парень справился с ним. Мучения тоже приносили удовлетворение. В конце концов, с такими ранами ни у кого нет шансов выкарабкаться.
Страдания союзника волновали только Ослябю, но он не знал, что делать, потому сел над телом и принялся просить Светлую Деву облегчить последние минуты жизни товарища, а заодно принять его душу в Чистилище.
Джубал же помогал Шахриет и волшебнику. Последним пришел в сознание Варвар. Он постанывал от боли. Каждая мышца ныла, будто кто-то избил северянина дубинами, старательно пройдясь по каждому дюйму корпуса и конечностей.
–
