был кровью нарисован замысловатый знак, на стенах горели факелы, а в воздухе пахло кровью. Болью. И скорбью.
— Нет, я не могу! — я бросила кинжал на каменный пол и упала на колени.
Я снова плакала. В последнее время я пролила много слез, горе убивало, разрывало. Так хотелось все закончить. Исчезнуть.
— Ты должна, любимая. — хрипло сказал Никас.
— Почему так?! Я не хочу убивать вас!
— Эй, эй, посмотри на меня. — Дариан притянул меня к себе и заключил мое лицо в ладони.
Я всхлипнула, обогретая его теплом. Ну как..? Как я могу воткнуть этот чертов кинжал в его грудь?!
— Это наш единственный шанс, Айем. Они разделят нас, оторвут друг от друга, и мы будем медленно погибать. Больше никогда не увидимся, не поговорим, не притронемся друг к другу.
— Я не могу, Дар.. — прошептала я.
— Можешь, только ты и можешь, Душа моя. — он поцеловал меня, вложив в этот поцелуй всю свою любовь, сладкую от надежды, но горькую от боли. — От твоей руки мы не погибнем. Не совсем.
— А если..
— Луна тает, любимая. — сообщил Никас. — Нужно решать сейчас. Либо мы сбегаем отсюда и живем так, как хочется нам, либо погибаем здесь. В одиночестве.
— Это нечестно! Почему вся ответственность свалена на меня?!
— Ивалуна..
Я закрыла глаза. Холод камня обжигал голые колени, но куда сильнее кожа горела из-за магии, которая была сейчас на самом пике силы.
Сейчас или никогда.
Несколько лет в разлуке и долгая, счастливая жизнь после, либо медленная, мучительная смерть в одиночестве.
Что я выберу?
Я стерла с щек слезы, нащупала на полу кинжал и подняла его, до онемения пальцев сжав рукоять. А затем встала на слабые трясущиеся ноги.
— Поклянитесь, что дождетесь меня. — потребовала я, взглянув на любимых.
— Клянусь.
— Клянусь.
— Поклянитесь, что не прикоснетесь ни к одной женщине, кроме меня.
— Клянусь. — сказали они одновременно.
— Поклянитесь, что оба будете принадлежать мне и в том мире и любом другом.
— Клянусь.
— А я клянусь любить вас, покуда светит солнце и живет луна. Клянусь найти вас везде, куда бы вы не отправились. Клянусь быть только вашей. Мои сердце, душа и тело принадлежат вам и только вам.
— Мои сердце, душа, тело и зверь принадлежат тебе одной, моя Айем. — поклялся Дариан.
— Мои сердце, душа, тело и зверь твои навечно. — поклялся Никас.
Я снова опустилась на колени и подняла глаза, вмиг наполнившиеся слезами на Дариана. Он без слов меня понял, опустился рядом и с любовью улыбнулся.
— Моя драгоценная жена.
— Еще нет.. — прошептала я.
— Да. — он поднес кинжал к своей груди и осторожно сжал рукоять поверх моей трясущейся руки. — Я люблю тебя, Ивалуна.
В тот момент, когда лезвие кинжала вошло в его сердце, мое разбилось вдребезги и почти остановилось.
Рукоять вспыхнула и обожгла мою ладонь, но я не отпустила кинжал, пока он не впитал душу Дариана.
От моей возлюбленной пары осталась лишь пустая оболочка.
— Любимая, время. — мягко сказал Никас.
У меня даже не было возможности в последний раз обнять тело Дариана, пока его тепло не исчезло совсем.
— Я дождусь тебя. — Никас поцеловал меня в соленые из-за слез губы. — А ты найди меня.
Айю снова прижался ко мне губами, осторожно целуя меня, когда сам подставил острие кинжала к своей груди.
Все повторилось, только сейчас я чувствовала, как тепло жизни покидает одного из моих любимых.
Я отправлюсь к своим мужчинам. Как придет время. Жаль на тот момент я еще не знала, что они ждали меня куда дольше. И уже начали забывать свои клятвы. И меня.
* * *
С криком, полным боли и отчаяния, я вырвалась из оков сна. Кошмара.
* * *
В то утро во мне как будто что-то сломалось. Целую неделю я не вставала с постели, почти не ела, не спала. Пустота обволакивала изнутри, а холод добивал. У меня как будто отобрали все чувства. Лишили света и желания жить.
Как бы парни не пытались, они не могли мне помочь. Мама, узнавшая о моем состоянии едва ли не сразу, тоже была бессильна.
Я раз за разом вспоминала момент, когда холодный металл входил в грудь тех мужчин. И раз за разом я разбивала и свое без того измученное сердце.
Покинуть кровать я смогла только к середине января. За это время сильно похудела и ослабла. Но постепенно эмоции пробудились. Я снова начала чувствовать. Было уже не так больно, и становилось только лучше, когда я обнимала или видела своих парней.
Если я права, и они те самые Дариан и Никас — то они мои. Всегда были и будут.
Возможно, да, я просто сошла с ума, и вижу то, чего нет. Возможно, и те сны просто плод моего воображения. Но голос разума и сердце мне твердят, что все произошедшее — правда.
Парням я так и не решилась рассказать о снах и прошлом. Пока не знаю как. И не поговорила с родителями о нас, хотя обещала. Я… боялась.
До конца апреля мы скрывали свои отношения. Мама и Эрик, поглощенные работой, едва ли нас видели, а потому моя проницательная мама ни о чем не догадалась.
Но на коротких встречах она видела, какая я счастливая, и не переставала улыбаться. Она была рада, что я вышла из того амебного состояния. И ей было неважно, что же помогло. Главное, я снова я.
Чтобы коротать время в разлуке с мальчиками, я устроилась на работу в центр развития полукровок. И так дни полетели со скоростью света. В буднее время я работала, а вечер и ночь посвящала своим любимым. Боги, никогда бы не подумала, что могу быть настолько счастлива!
Конечно, случались тяжелые дни, когда мы с ними ругались, но потом так же бурно мирились. Сны о прошлой жизни мне больше не снились, видений не было, но иногда накрывало чувство тревоги.
Мне казалось, зло где-то близко. Выжидает. Готовится. Но Злобик говорил, что это всего лишь моя развившаяся паранойя. «Наслаждайся жизнью и будь любимой, Ленка». И я наслаждалась.
Все было хорошо, пока на одном из семейных ужинов мама не сообщила о беременности. Тогда реальность тяжелым грузом со всего маху треснула мне по голове, и мозг заработал в адекватную сторону. Я люблю своих сводных. Обоих. Я с ними сплю. Я считаю их своими.
А мама ждет ребенка от их отца… Считает, что мы станем друг другу настоящей семьей.
Я ужасная дочь. Эгоистичная избалованная дрянь. Она встретила свою настоящую пару, с
