подданных, нарочно для этого дела избираемых обеими сторонами. Свадебные вестнимки-глашатаи на словах доносили приглашение на торжество всем приглашённым. Предстояший праздник отличался от предыдущих тем, что брак пары перед людьми и страной уже был заключён — в миру король Олав и королева Тира жили мужем и женой. Теперь же церемонию бракосочетания-венчания предстояло повторить перед лицом Господа, а свадебные клятвы подкрепить его благословением. Венчание, как брачный союз и клятва верности супругов, заключался один раз и навсегда: венчанных супругов развести или разлучить могла лишь смерть. И ещё, венчание ещё одна возможность обратить внимание Господа на отсутствие потомства у короля Олава — теперь сам Бог своим вниманием будет сопутствовать зачатию наследника или наследников трона Олава Трюггвасона.
По сути и содержанию брачная церковная служба не имела сословных различий — одинаково проводилась и для обычных, и для королевских персон. Венчанию предшествовали три встречи со священнослужителями: определение наличия или отсутствия препятствий для брака — мужчина и женщина проходили это собеседование порознь; если препятствий не оказывалось, вместе внимали церковным канонам предстоящего торжества — кто, что и когда должен делать на церемонии бракосочетания; перед венчанием оба его участника исповедовались и причащались. Для всех нидаросцев в этот день прошлое соединялось с настоящим, ради крепкого и надёжного будущего. Чтобы поднять заздравную чашу за семейное счастье короля Олава и вкусить от его щедрот не обязательно было быть христианином — весь Нидарос стал гостем на торжестве для короля и королевы. И это действо нового воплощения старых традиций с участием мужчины и женщины уже началось. Пусть люди его называли по-разному, но венчание — свадебная церемония, то чего ждали с восходом зимнего солнца, началось ещё до полудня.
По церковному уложению венчания гости короля прибыли первыми — ещё до появления венценосца. Этим поступком они выказывали верность сюзерену и приверженность его власти. Процессия городской знати, облачённая в лучшие одежды и сверкающая драгоценностями, медленно — открыто церемониально приблизилась к нидаросскому храму Христа Спасителя: лучшие и знатные находятся на стороне короля, так всё это должно было выглядеть для всего Нидароса. Сегодня единственный вход церкви гостеприимно раскрылся для посещения и обозрения всеми, желающими изнутри увидеть оплот столичной веры в Христа. Убранство храма теперь открылось каждому — даже тем, кто там никогда не бывал. Деревянные изображения святых, окруженные деревянными же кружевами и цветами, как будто оживились при блеске солнца первого зимнего дня. И благоговея перед домом Бога, люди шагнули внутрь.
Чудотворное зрелище предстало перед вошедшими — необъятный простор, высота сводов храма, божественность сооружений. Группы соединенных друг с другом высоких деревянных колонн, поддерживающих собой стрельчатые своды потолка — всё это поражало воображение смотрящих: их впечатления, мысли и желания, которые без всякой собственной воли устремлялись к священным сводам, напоминавшим божественные небеса, принадлежали только Богу — только ему одному. Цветными витражами окон играло утреннее солнце. Здесь ничто не напоминало человеческого жилища, здесь забыто всё, что окружает мирское существование. Тот, кому воздвигнут этот дом, — Силен, Велик, Дивен. Как отец милосердый, принимает Господь в своё обиталище всех людей — слабых, малых, бедных и одиноких. Сбор королевских гостей, отягощённый свадебными подарками, занял правую сторону церковного помещения — только пятеро из них остались на улице, будучи вестниками монаршего приближения.
В это же время на церковной площади — напротив дверей храма, разыгралось другое, исключительно народное, свадебное действо, совсем не новое — давно укоренившееся в старой норвежской среде: народное гуляние, приветствующее и во всю славящее брачный выбор своего господина. Простолюдины, ряженные в пёстрые одежды, украшенные свадебными лентами белого, красного и синего цвета, скрывая лица под фривольными масками, разделившись на две группы, славили брачующихся самодержцев. Про-королевская партия песнями и танцами превозносила мужские достоинства жениха — мужчины, держащего королевское звание. Визжали дудки и лиры вторили им:
— Олав Кракабен — жеребец Небесной Кобылы. Он богат серебром и семенем, а его потомству быть великим. Наш жеребёц лучший из всех! Проворный, быстрый и неутомимый, потому лучше нашего Олава жениха нигде не найти. Славься король Олав Трюггвасон! Славься трон его! Славься Норвегия — для всех и для каждого норвежца. Лучшего жениха, чем Олав Трюггвасон нигде не сыскать!
После этих слов толпы вперёд вышел человек, изображавший короля-жениха, и приосанившись на виду у всех присутствующих, поправил на голове корону, плетённую из ивовых ветвей.
Вторая группа изображала приверженцев королевы-невесты — женщины, выбранной в жёны самим королём Норвегии. На головах этой партии красовались белые платки-повязки, а движения и жесты людей напоминали женские. Теперь дудки и лиры, поддерживаемые маленькими барабанами, перевели общее внимание к этому собранию ряженных. Оказалось, что их втрое больше королевских балогуров — все одеты в глухие плащи серого и чёрного цвета, а по внешности они мало напоминали обычных простолюдинов. То и дело слышался хладирский говор, который эти люди тщательно пытались скрыть. Группа мужчин, отождествляющих королеву — не отличалась подвижностью: они не могли согнуться, даже к собственной обуви, тогда как королевская партия была готова пуститься вприсядку, вытанцовывая немыслимые кренделя. К хладирцам нидаросцы отнеслись снисходительно: Хладир — тоже Норвегия, а ярл Эйрик Хаконссон — подданный короля Олова, и люди ярла — гости на венчании королевской пары.
Из рядов хладирцев выдвинулся человек, облачённый в женскую накидку, и встал рядом с королевским балагуром. Потом хладирец, выпрямившись во весь рост, громко произнёс:
— Пусть муж — голова! Но… Жена всегда будет шеей! А шея у королевы Тиры очень крепкая.
И тут все его соотечественники, подбоченясь, подхватили, понравившуюся им фразу:
— Королева Тира — крепкая шея! Такая никому не кланяется!
Неизвестно, чем бы закончилась эта перепалка, но на соседней улице, выходящей на церковную площадь, послышался шум тяжёлых шагов, перемежающийся со звуком бряцания боевого железа. Король Олав Трюггвасон приближался к месту венчания, сопровождаемый свитой и войском. И вот первые ряды воинов сопровождения вступили на церковную площадь, сразу заполнив её. Шествие это было похоже на движение по суше большого драккара. В центре, как мачта, на болом коне восседал сам король-жених, облачённый в праздничные одежды: длинный зелёный кафтан, шитый золотыми листьями и ширококрылыми птицами; сверху накинут богатый красный плащ, подбитый белым мехом и скреплённый золотой заколкой на плече; голову короля венчала золотая корона Хорфагеров. Вокруг Олава двигался отряд его хускарлов, блестя начищенным железом доспехов. Их окружали плотные ряды пеших королевских воинов и городской стражи. Королевские
